Толераниум

Похоже, Георгий покурил чего-то сильно романтического. Но идея была неплоха. Рожающих дедушек и впрямь становилось все больше. Мало того, они прекрасно влияли на общественное мнение, вызывая жалость по недоумию и недальновидности. Многие из них имели доступ к телевизионным эфирам и трепетно собирали лайки от фан-клубов и новоявленных последователей.

Эфир программы «Опомнись» с участием бодрого молодого отца семидесяти трех лет прошел триумфально. Папаша, радуясь, сверкал белоснежной вставной челюстью и благосклонно принимал поздравления не менее бодрых ровесников.

– Молодец, мужик! Настоящий пацан! Не дождутся!.. – выкрикивали престарелые гиганты осеменения дребезжащими голосами.

Апогеем программы стало появление малолетки – жены с младенцем на руках. Ей пришлось наклониться, чтобы отец семейства, не вставая, облобызал ребенка, а заодно и роженицу. Выражение непреодолимой брезгливости на дорогостоящем лице мамаша поспешила прикрыть свертком с малышом, им же промокнула слюни любимого мужчины. Аудитория роняла слезы умиления и восторга. Во всяком случае, Снайпер эти слезы трактовал именно так.

– Ставьте лайки и подписывайтесь на канал! – призвал Снайпер зрителей. – Сегодня мы с вами очистили от грязи славную когорту геронтогендеров. Не скорую смерть, а новую жизнь дарит нам новый прогрессивный подход к решению демографических проблем.

Нетребо сдержанно поблагодарил Растамана за идею. Тот был рад стараться.

– С тебя комиссионные, наверняка премию дадут, – резюмировал Георгий.

– Не сомневайся! – заверил Воля.

Он ошибся. Блестящую инициативу развили и подло присвоили подлые ювеналы.

На заседании коллегии старший ювенал Холмогоров одобрительно отозвался о введении нового пола.

– Единственный вопрос, который остался нерешенным, что делать с детьми, которые останутся сиротами, – грустно сообщил Холмогоров. – Коллеги, не сочтите за превышение полномочий, но мы все понимаем, что отцы новорожденных скоро покинут своих близких.

– Ага, пойдут дальше оплодотворять молодежь, уже с учетом новейших тенденций, – съехидничал кто-то.

Легкомысленное хихиканье и пошлый шепоток мгновенно рассеялись после гневного взгляда Холмогорова. Он продолжил:

– Практика показывает, что максимум через полгода молодые вдовы начнут тяготиться потомством… За этим мы и нужны. Вырастить полноценных членов общества, распределить отказников в интернаты и приемные семьи, а также обеспечить адекватное воспитание будущим толеранам – наша важнейшая задача!

Специалисты из ювенального отдела горячо поддержали идею узаконить геронтогендеров и великодушно взяли на себя ответственность по присмотру за геронтосиротами.

За кулисами произошел отдельный разговор.

– Видите ли, господин Нетребо, – убеждал Волю главный ювенал. – Геронтогендерные дети нуждаются в отдельном подходе. Если их папаши доживают до школы, у ребятишек развивается комплекс неполноценности, они либо избегают семейного появления перед товарищами, либо выдают престарелого родителя за дальнего родственника, в лучшем случае – прадедушку. Легитимация геронтогендеров позволит человечеству узаконить статус геронтосирот и обеспечить им соответствующие привилегии. – Холмогоров с удовольствием смаковал новые слова. – Наши спонсоры не откажут в средствах на создание специально ориентированных интернатов. Проект самого интерната нам уже разработали.

Воля потерял дар речи от того, как ювелирно и быстро на его фундаменте только что вырос чужой замок.

– Не беспокойтесь, господин Нетребо, ваш вклад будет учтен. Мы напишем вам благодарность.

Наташа Землякова больше не могла так мучиться. Она подвергла поведение Масика беспристрастному анализу и сделала печальный вывод: Масик ее больше не любит. Его тайный и затяжной роман перекроил их идеальный союз, превратив его в сущий ад. Наташа так и не выяснила имени соперницы и не посмотрела ей в глаза. Зато за двенадцать тысяч рублей она внимательно посмотрела в глаза психологу, который, увидев фотографию Масика, хотел было отказаться бороться за семейное счастье Земляковых, но жадность взяла верх.

Заливаясь слезами, Наташа легла на кушетку и рассказала психологу всю свою жизнь. Тот слушал не перебивая и даже немного посапывал, как будто во сне. Наташа не решилась оглянуться, так как лежать было велено строго на спине с закрытыми глазами. Когда исповедь закончилась, психолог осторожно намекнул, что время закончилось, пора и честь знать.

– Очень хорошо, что вы выговорились. Теперь вам будет намного легче пережить потерю. Настройте себя на радость, ведь ваш любимый счастлив, если он действительно любит. Пускай не вас, кого-то еще… Это и есть настоящая любовь – желать, чтобы любимый человек жил в радости.

Наташа осознала, что ее банально кинули на деньги. Она пришла за помощью, а получила вердикт, несовместимый с нормальной жизнью. Она вскочила с кушетки, вытерла слезы и подошла вплотную к психологу.

Вероятно, ее решимость произвела впечатление. Психолог вжался в кресло и зажмурил глаза.