Толераниум

Блогописец Петр Нетленный метался по коридорам в поисках Эдуарда Воскресенского, который по всеобщему признанию являлся непревзойденным специалистом по написанию некрологов. Нетленному не терпелось первому разнести по толерантному миру печальную весть на страницах своего издания. Эдуард нашелся в буфете, где по обыкновению сидел с чашкой кофе, вылавливая неохваченных клиентов.

Он увлеченно прессовал солидного чиновника со второго этажа. Похоже, сделка была близка к завершению. Спорили о цене.

– Дороговато берете, – бодался чиновник. – Подарочный двухтомник «Войны и мира» в кожаном переплете стоит на порядок дешевле, а текста там намного больше…

– Это так, – честно признал Эдуард. – Но у автора задействовано 550 персонажей, и заметьте, про вас – ни слова! – не сдавался Воскресенский. – А у меня – только про вас. И дороже не в 550 раз, а только в десять.

– Ну, это, безусловно, милосердно, но…

– Я не настаиваю, – манипулировал Воскресенский. – Просто каждый раз дико обидно, когда о достойных людях читаешь, мол, жил-был Вася, а теперь умер. И все. Ни уважения, ни заслуг, ни любви. Полное обесценивание личности.

Он подвесил выразительную паузу, чтобы визави оценил весь ужас своего посмертного положения.

– Я предлагаю вам заранее купить хороший некролог, где все по вашему вкусу и с вашего одобрения. Для вашего же спокойствия. Родственникам не очень-то доверяйте, они могут вообще ничего не написать. А уж если с наследством кому не угодили – такое напишут… Ко мне же и придут, вашими же деньгами и заплатят. Тут уж с их слов придется излагать, – продолжал стращать Петя. – Я же предлагаю качественный продукт. Мои некрологи хоть на музыку клади. Вот упомянутый вами Толстой Лев Николаевич ни одного приличного некролога не написал, а в моей библиографии их сотни. Я вам больше скажу, хороший некролог и самому иметь приятно, и другу на день рождения подарить не стыдно.

Нетленный прислушивался и ерзал как на иголках, опасаясь, что с некрологом Растаману его кто-то опередит. Наконец чиновник заплатил аванс и ушел.

– Мне нужен некролог, – бросился к Эдуарду Нетленный.

– О себе? – обрадовался некрологер. – Наконец-то одумался!

– Типун тебе на язык, – одернул его блогописец. – Мне про Растамана.

– А он помер или смирился с мыслью о смерти?

– Помер. От передоза. Заказ срочный.

– Тройная цена – и через полчаса получишь не некролог, а шедевр. Посмертную здравицу!

– Ты, трупописарь, рехнулся? – взревел Нетленный. – С какой стати три цены?

– Закажи сразу несколько. Оптом дешевле, – опустив глаза, уточнил Воскресенский.

Деваться было некуда. Нетленный согласился. Потирая руки от удовольствия, некрологер по-деловому приступил к опросу.

– Тебе какой некролог нужен?

– Обыкновенный.

– Таких не бывает. У меня ассортимент из двухсот наименований. – Закатив глаза, Эдуард привычной скороговоркой стал перечислять позиции прейскуранта, загибая пальцы:

– Некролог «Солидный». – Нетленный кивнул. – Это на смерть чиновника или государственного деятеля… – Блогописец отрицательно замотал головой. – «Пафосный». – Петр хотел было кивнуть, но воздержался. – Этот для видных общественных деятелей, они в реальности никто, но имя известное. Можно заказать «Сдержанный» – на смерть оппонента, который достал всех при жизни, но промолчать нельзя. Далее – «Сухой» некролог. Это для ничтожного человечка, «Издевательский» – на смерть бывшего, не очень влиятельного, врага. «Нейтральный» – это для кого попало. Самый популярный некролог «Обличительный». Здесь не важно, кто и отчего умер, но виноваты во всем власти. «Пронзительный», «Проникновенный» и «Комбинированный» – эти с дополнениями. Так какой тебе?

– Вроде «Проникновенный».

Воскресенский уточнил:

– С пафосом, с соплей?

– С тем и другим, – после некоторого раздумья ответил Нетленный.

– Обличительства добавить?

– Самую малость.

Эдуард Воскресенский клятвенно пообещал, что хвалебное жизнеописание Георгия-Растамана в красочном и позитивном изложении будет готово через двадцать минут. Главное – придумать заголовок, остальное – дело техники.

Техника составления некрологов была неуязвима в своей простоте. Предприимчивый Эдуард давно составил таблицу шаблонов с полным комплектом неизбывной печали. Алгоритм посмертного восхваления Воскресенский зарегистрировал в РАО и получал дивиденды за каждое слово из таблицы, используемое на любых похоронах. «Невосполнимая утрата постигла нас», «безвременно скончался непримиримый боец за…» (нужное вписать), «он-(она) навсегда останется в наших сердцах», «дело его живет и будет жить, ибо его продолжатели для этого и остались на бренной земле»… Этот набор фраз можно было варьировать. Но особенно дорогостоящей фишкой для специальных некрологов Эдуарда Воскресенского стала шедевральная находка для работников Толераниума: «Последними словами, слетевшими с немеющих губ умирающего, были: “Толерантность превыше всего”».