Толераниум

Они подъехали к крыльцу бывшего Дома детского творчества, который Миша знал как свои пять пальцев. Миша удивился и немного разочаровался. Когда он был там в последний раз, для самого детского творчества в здании оставили только две комнаты. В одной из них два раза в неделю бородатый старик вместе с детьми выжигал лупой портреты Пятачка с Винни-Пухом, а в другой добрая толстая женщина в огромных очках учила детей игре на рояле, что само по себе было непродуктивно, поскольку все черные клавиши намертво запали много лет назад. Рояль, видимо, еще помнил времена, когда здесь был настоящий Дворец пионеров со спортивным и танцевальным залом, шахматной секцией, музыкальным классом, хоровой студией, кружком «Умелые руки» и даже курсами кройки и шитья. Потом все эти кружки и секции превратились в мелкие офисы турфирм, агентств по недвижимости, склады и юридические адреса. Пару лет назад трехэтажное здание сталинской постройки обрело нового неведомого хозяина и было огорожено строительными лесами. Леса недавно сняли, а на крыше красовалось название «Дворец Толерантности». Среди работников нового дворца укоренилось название «Толераниум», а бездельники-ротозеи приклеили к сооружению кличку «Дом терпимости».

Род деятельности дворца не влиял только на одного человека. С давних пор на входе дежурил коренастый лысеющий блюститель внутреннего порядка по прозвищу Полковник. То ли вахтер, то ли комендант.

Он-то и выбежал навстречу, когда Миша с Виктором вышли из машины. Обращаясь к Мише, Полковник затараторил:

– Я здесь знаю каждый уголок, каждый закуток мною осматривается ежедневно со всей ответственностью. – Он угодливо распахнул перед ними дверь. Мише польстило такое подобострастие: вахтер обратился именно к нему, точно определив, кто здесь самая значимая фигура.

– Осмотрите все или только ваш кабинет?

– Пожалуй, все, – ответил Миша после некоторого раздумья.

Для солидности Миша решил не торопиться с осмотром собственного кабинета, хотя только кабинет его и интересовал. Хотелось бы, чтобы он был просторный, чтобы стол от входной двери стоял как можно дальше, чтобы посетители понимали, что до вершителя судеб нельзя добраться так сразу. Миша с трудом переключался на комментарии вахтера по ходу экскурсии:

– Ремонт здания практически завершен: все помещения отабличены, обставлены и освещены.

Миша пробегал глазами названия: «Социальный отдел», «Отдел культуры», «Финансовый отдел», «Отдел ювенальной юстиции», «Политотдел», «Отдел имиджмейкеров»…

– А вот здесь у нас туалеты. – Полковник показал на двери с буквами «М», «Ж» и «Н». – Все как положено: мужской, женский и… – Он задумался. – Для всех остальных. Дальше – зона для иностранных специалистов.

Действительно, неподалеку гражданин иностранного вида сурово отчитывал работяг за то, что они не научились называть иностранных сантехников инженерами. Господин с лицом инквизитора угрожал мужикам Европейским судом с санкциями и совершенно разъярился, когда один из провинившихся отреагировал:

– Да подавайте в свой суд. Кто ж вам помешает? А вы вот нам своими разговорами работать мешаете.

При виде Миши и Виктора иностранец мгновенно сменил лицо и, радушно улыбаясь, на прекрасном русском языке заверил, что объект будет сдан в эксплуатацию согласно контракту.

Мише надоело слушать про протокольные структуры, и он рассеянно озирался по сторонам.

– Пройдемте на второй этаж, – пригласил Полковник.

Вахтер вел себя безупречно. Вдобавок в нем чувствовалась особая выучка. Он ловко передвигался, семенил сбоку, чуть позади, на почтительном расстоянии, при этом успевал вовремя распахивать двери. Говорил вкрадчиво и вел себя с уважительным подобострастием.

На втором этаже суеты было меньше. Поднявшись наверх, Полковник немного посерьезнел, стал как будто даже выше ростом, чуть убавил суетливости и усилил низкий бархат в голосе.

– Вот. Кабинет ваш, уважаемый… – Полковник растерялся и озадаченно взглянул на табличку, прибитую на двери кабинета. На ней золотыми вензелями было написано «Толеранин Первый». – …Анатолий! – определился Полковник.

Миша вопросительно посмотрел на Виктора.

– Это должность. Не обращай внимания. Проходи и устраивайся.

Кабинет оказался выше всяких похвал. Огромный, с дорогой современной мебелью, с просторной секретарской приемной и даже личной комнатой отдыха с мягким диваном и гардеробной.

– Михаил, все ли подходит? – произнес Виктор. – Мебель и технику подобрали с учетом твоих предпочтений. Посмотри, все ли подходит? А мы пока займемся спецотделом. Он на третьем. Тебе вообще не обязательно туда подниматься.

Оставшись в одиночестве, Миша возликовал. Таких кабинетов он в жизни не видел. Огромная ректорская Венецкого университета, уставленная побитыми временем диванами и столами, просторная приемная со столом, под которым секретарша оставляла рабочие туфли на стоптанных каблуках, сейчас казались жалким подобием рабочего места руководителя. Как выяснилось, то, чего обычные люди добиваются десятилетиями тяжкого труда, Мише принадлежит по праву рождения.