Но прошло всего ничего, как Митараи открыл глаза, вынул из сумки саше – подарок Таэко Судо и, положив его на ладонь, принялся рассматривать.
Глядя в окно поезда, трудно было поверить, что несколько часов назад прокатилась гроза. Сгустившиеся сумерки на медленно проплывавшей мимо линии горизонта прорезала багровая полоса заката.
Я возвращался мыслями к семи дням, которые мы провели в Киото. За неделю много всего произошло. Я вспоминал разговор с дочерью Тамио Ясукавы на берегу Ёдогавы, визит в Карасума, к Сюсай Ёсиде, Хатиро Умэду в форме полицейского. И, наконец, последнее – встреча с Таэко Судо всего несколько часов назад, поверить в реальность которой так трудно. Меня не покидало ощущение, что все происшедшее сегодня на самом деле было очень давно.
– Значит, мои поездки в Осаку, в Мэйдзи-мура, все это бесполезно?
Я проиграл. Меня одолевала горечь поражения. А Митараи, поигрывая шелковым саше, заметил с отсутствующим видом:
– Ну я бы так не сказал.
– Почему ты так думаешь? – спросил я, воспрянув духом. Неужели все-таки мои изыскания пошли на пользу дела и навели Митараи на какую-то мысль?
– Ты хотя бы посмотрел Мэйдзи-мура. Теперь знаешь, что это такое.
Митараи перевернул саше и потряс. Ему на ладонь выпала пара игральных костей. Он помешал их пальцем.
– Она думала, что к ней явится кто-то молодой, вроде нас с тобой. Так она сказала?
Я кивнул.
– А это хорошо? Мы оправдали ее надежды?
– Что ты имеешь в виду?
– Да я так… ничего особенного.
Мой друг еще долго не выпускал кости из рук. А солнце тем временем медленно уплывало за горизонт.
– Представление окончено, – подвел черту Митараи.
Антракт
Еще раз от автора
Акт V
Магия в тумане времени
Сцена 1
Невидимый убийца
Что же теперь будет с Таэко Судо? Я плохо разбираюсь в юридических вопросах, но, по словам Митараи, срок давности по таким преступлениям составляет пятнадцать лет. Так что судить и казнить ее не будут.
В Англии и США срок давности по преднамеренным убийствам не установлен. А для нацистских преступников, как я знаю, его вообще нет. Таэко Судо хоть и не нацистка, но в любом случае надеяться на спокойную жизнь ей не приходится.
Ранним пятничным утром 13 апреля я сошел с электрички на станции Цунасима. На улицах было еще тихо, хотя по вечерам этот район залит неоновыми огнями, которыми сияют отели с сомнительной репутацией.
Прошлую ночь я почти не спал, чего следовало ожидать. Все мои мысли были об этом деле; я едва не сломал себе голову, гадая о том, кем может быть на самом деле так неожиданно появившаяся на сцене Таэко Судо. В голове сплошной туман, еще гуще, чем когда я читал книгу об убийствах членов семьи Умэдзава. Тогда мне еще казалось, что я смогу докопаться до сути дела, а сейчас в голове вообще было пусто.
В дверях кафе, куда я раньше заглядывал несколько раз, показался хозяин и повесил табличку с надписью: «Открыто». Я зашел, выбрал что-то из меню и позавтракал. Впереди меня ожидал исторический день.
Когда я вошел в офис Митараи, тот еще спал. Не могу сказать, что это оказалось для меня неожиданностью. Начало дня не предвещало ничего исторического – мне предстояло в безделье провести на диване несколько часов.