Токийский Зодиак

Я сразу увидел фигуру разносчика почты. Дальше стоял первый в Японии почтовый ящик, за ним выстроились в ряд другие ящики. В самом конце помещался ящик на красном столбике. Такие я уже помнил. Тут же стояли почтальоны в форменной одежде разного времени. А где же Азот?! Я жадно искал глазами ее фигуру.

Вот она! Я не сразу ее заметил из-за яркого солнечного света, заливавшего помещение. В темном углу стояла женская фигура в кимоно, прямые черные волосы свисали на лоб.

Неужели это Азот?!

С трепетом, словно ребенок, боящийся темноты, я приблизился.

Красное кимоно. Девушка просто стояла, опустив руки вдоль туловища. На волосах и плечах я заметил тонкий слой пыли. В этом было что-то жуткое, намек на события сорокалетней давности. Выглядывавшие из-под челки стеклянные глаза, глубокие как ямы, пусто смотрели на меня. Она совершенно не походила на девушку из моего сна.

Вспомнился фильм об обитателях морского дна, который я видел в детстве, и поразившие меня тогда глаза акулы, неожиданно вынырнувшие из мрака в луче фонаря.

Мне вдруг показалось, что, кроме меня, в этом огромном парке никого нет и я остался один на один с этой куклой (или кто она там!). У меня появилось предчувствие, что окружавшая меня со всех сторон тишина вот-вот трансформируется в такой же всеохватывающий страх.

Надо собрать все мужество, подумал я и облокотился об ограждение, чтобы рассмотреть фигуру поближе. Вытянул шею. Тело словно одеревенело – мне показалось, что стоящее передо мной нечто сейчас шевельнется.

Я вытягивал шею все дальше, и все равно между мной и фигурой девушки оставалось еще метра полтора-два. Мне показалось, что я вижу вокруг ее глаз мелкие морщинки. Но глаза у нее стеклянные. Совершенно точно. Руки?.. Нет, это не человеческие руки. Отсюда как следует не разглядишь, но все равно они какие-то ненастоящие. Как у куклы. А вот лицо…

Что с лицом? Эти маленькие морщинки?!

Ничего не видно. Я обернулся на дверь. Никого. Но только я занес ногу, чтобы перелезть через ограждение, как услышал стук, от которого сердце чуть не ушло в пятки. Уборщица! В руках у нее были щетка и металлический совок-ящичек на длинной ручке. Это им она громыхала, так испугав меня.

Женщина начала уборку. Смела в кучку окурки, мелкие камешки, со стуком пододвинула к ней совок…

Мне ничего не оставалось, как выйти наружу. Конечно, зайду сюда еще, думал я, нетвердой походкой спускаясь с холма.

Слева показался киоск, где торговали всякой снедью. Неожиданно я почувствовал, что страшно проголодался. Столовых и кафе в Мэйдзи-мура нет. У главного входа я видел какой-то ресторанчик, но чтобы туда пойти, надо было выходить из парка. Пришлось довольствовать хлебом и молоком, купленными в киоске. Я устроился на скамейке, откуда был виден центральный вход отеля «Империал». Скамейка стояла у моста, который раньше находился в Токио и соединял берега реки Сумидагава.

Я сидел в самом дальнем конце Мэйдзи-мура. Здесь обычно осмотр заканчивался, и посетители поворачивали к выходу. Через пруд был перекинут двухарочный мост, напоминавший своей формой очки. По пруду плавали белые лебеди. Было тихо и спокойно, вокруг ни души. Вдруг над деревьями показалось облачко то ли дыма, то ли пара. Через минуту на мосту, переброшенном через глубокий овраг, показался паровой локомотив, тянувший за собой три вагона.

С точки зрения здравого смысла эта кукла не могла быть Азот. Ее выставили в почтовом отделении на глазах у большого количества людей, везли откуда-то, проверяли… Нужно все узнать: откуда привезли куклу, где и кто ее сделал, а потом уже отрицать возможности. Если выяснится, что ее никак не могли подменить во время транспортировки, тогда об этой кукле можно забыть.

Я встал со скамейки и снова направился к почтовому отделению. Если уборщица ушла, можно будет перелезть через ограждение и рассмотреть куклу поближе. Однако меня ждало разочарование. На этот раз в помещении почты оказалось несколько посетителей, и на подходе я увидел еще людей. Ничего не получится.

Я бросил взгляд на куклу, и мне показалось, что она пристально смотрит на меня через плечо одного из посетителей.

Выйдя из здания почты, я сразу, не глядя по сторонам, поспешил к 7-му полицейскому участку. На площади перед ним Хатиро Умэда подметал щеткой каменные плиты. Школьницы, которые с ним фотографировались, с криками «до свидания» двинулись к выходу. Умэда ответил им тем же и шутливо отдал честь. Чувствовалось, что он хорошо освоился в роли полицейского, которую играл весьма умело. (Хотя, если подумать, мне не доводилось видеть полицейских, отдававших честь простым смертным.)

Подойдя ближе, я отметил про себя, что у Умэды спокойное приветливое лицо, и он производит впечатление человека, с которым легко разговаривать. Поэтому я без опаски обратился к нему:

– Извините, вы Хатиро Умэда?

– Точно.

Судя по тому, что Умэда не удивился, услышав свое имя из уст незнакомца, он считал себя в Мэйдзи-мура личностью известной.

– Мне о вас рассказал Ёсида-сан. Моя фамилия Исиока. Я приехал из Токио.