Тогда в Египте... (Книга о помощи СССР Египту в военном противостоянии с Израилем)

Несмотря на значительные трудности, развертывание частей и подразделений было завершено успешно. Первыми были развернуты и поставлены на боевое дежурство ЗРДН, которыми командовали подполковники Н.М.Кутынцев и Кириченко. Это произошло в ночь с 14 на 15 марта 1970 года. Я поздравил личный состав с заступлением на боевое дежурство для выполнения боевой задачи, в отличном настроении, выехал к Главному военному советнику генерал-полковнику Катышкину И.С. для доклада министру обороны о готовности к выполнению боевой задачи.

При въезде в городок, увидел бегущего мне навстречу начальника политотдела подполковника Михайлова В.Г. на котором, как говорится, лица не было. Он доложил, что Кутынцев сбил свой (арабский) самолет. Я ему говорю, что такого не может быть. Это какая-то ошибка. Всего полчаса, как я от него, там все в порядке, о чем мы сейчас и доложим Министру обороны.

Но, как оказалось, ошибки не было. Первой ракетой, пущенной ЗРДН Кутынцева, был сбит самолет ИЛ-28 с арабским экипажем, летевший на высоте 150–200 метров. Конечно, это было ЧП. Вот так мы начали выполнять боевые задачи.

Главный военный советник Катышкин И.С. решил откомандировать подполковников Кутынцева и Ржеусского, в течение 24 часов, как неподготовленных к выполнению боевой задачи. Несмотря на мой доклад о том, что оба эти офицера подготовлены хорошо и что необходимо разобраться, и только потом принимать решение, мне было приказано написать на них характеристики, как на неспособных к выполнению поставленных задач. В это время по прямому проводу доложили о случившемся Министру обороны. Сначала я отказывался писать подобные характеристики, но, в конце концов, был вынужден подчиниться приказу. В моих выводах было указано, что эти офицеры подготовлены хорошо и готовы выполнить боевую задачу.

Оставив характеристики, я выехал на КП бригады к Ржеусско-му, где убедился, что офицер сделал все от него зависящее по опознаванию принадлежности неизвестного самолета, получил всю информацию от арабских офицеров, находившихся на КП. Только после подтверждения, что в воздухе своих (арабских) самолетов нет, принял решение на его уничтожение. Подполковник Кутынцев выполнил приказ.

После этого я поехал к командиру арабской дивизии ПВО генерал-майору Мухаммеду Саиду Басьюни и доложил ему о невиновности наших офицеров. Басьюни встретил меня радостно и заявил, что, действительно, советские офицеры не виноваты. А то, что сбили самолет, то это даже очень хорошо.

Все арабские офицеры и солдаты, а их были сотни, которые видели, как был сбит самолет, кричали: «Лучше Хока! Лучше Хо-ка!» Так была оценена наша боевая техника, которая встала на оборону объектов АРЕ.

Я вернулся к генерал-полковнику Катышкину И.С. - у него уже находился старший по зенитно-ракетным войскам генерал-майор Л.А.Громов, который приказал мне изменить вывод в характеристиках и дописать, что этих офицеров необходимо отправить в Союз, как неподготовленных к выполнению боевой задачи. Характеристики, по приказу, я переписывал три раза, но вывод, все-таки, оставил прежним. Тогда Громов сам поставил резолюцию об отправке этих офицеров в Союз, а Катышкин И.С. ее утвердил.

В это время меня вызвали к телефону для разговора с Москвой. Вызывал Главком войск ПВО Батицкий П.Ф. Я доложил о случившемся. Получил указание посетить военное руководство ОАР и принести им извинения. О результатах встречи доложить Батицкому.

Я выразил соболезнование, рассказал о действиях наших офицеров начальнику Генерального штаба АРЕ генералу Садеку. Садек от имени министра обороны генерала Фаузи извинений не принял, а сказал, что офицеры сделали все верно, и подтвердил, что поражение самолета произвело хорошее впечатление на офицеров и весь личный состав арабской армии, которые все это видели и высоко оценили возможности наших частей, прибывших для оказания помощи. Садек поблагодарил меня и весь личный состав за умелые действия и высокую боевую выучку.

О результатах посещения начальника Генерального штаба АРЕ доложил по телефону Батицкому, который передал указание Министра обороны Советского Союза маршала Гречко подполковников Ржеусского и Кутынцева наказать своей властью и оставить на месте, инцидент разобрать со всем офицерским составом, что я и сделал. Одновременно он приказал мне передать генералу Громову немедленно вылететь в Москву.

Так закончилась эта неприятная история. В связи с упоминанием фамилии Громова хотелось бы высказать мнение о нецелесообразности недоверия вышестоящего командования командирам соединений, не говоря уже о командирах частей. Над ними, как правило, создаются всевозможные наблюдатели, опекуны и т. д. Так было и на этот раз.