Тогда умирает футбол

Требования, выдвигаемые руководством клуба, явно не укладываются в обычные юридические рамки. Дирекция требует, в частности, возместить материально потерю клубного престижа, вызванную гибелью лучших футболистов. Предъявляет счет за убытки, понесенные в результате отмены нескольких матчей, не состоявшихся из-за катастрофы. В особую статью выделена потеря продажной стоимости ведущих «звезд».

В случае удовлетворения иска авиационной компании придется расстаться с крупной суммой в 253 тысячи 24 фунта стерлингов…»

«Потеря продажной стоимости ведущих «звезд»… С точностью до 24 фунтов. Ну, это уж слишком! Можно всякое писать, но такое… Надо же было вспомнить кому-то о страшной катастрофе 1958 года! Ничего себе утка, да еще в отделе судебной хроники!»

Дональд с отвращением отбросил газету.

«А если это правда?! Не может быть. Я же разговаривал с Уинстоном Мейслом перед самым отлетом в Рим, и он ничего не сказал. Мейсл не стал бы скрывать от меня такую серьезную штуку, как процесс. Нет, это ужасно! Имена ребят, которых мы так любили, называли «надеждой Англии», будут трепать по газетным полосам».

Он встал и пошел к телефону. С третьей попытки дозвонился Марчелло, когда уже совсем отчаялся услышать его голос.

– Добрый день, Дон! Что-нибудь случилось?! Тебе, наверно, нужен тот самый миллион, который стоит девочка, лежащая рядом? Так скажи ей, что он у тебя в швейцарском банке, а ты сможешь получить его лишь завтра!

– Подожди, Марчелло! – остановил его Роуз. – Ты читал «Дейли экспресс»?

– А как же?! Я ведь дежурный и готовлю сегодняшний номер! Половина «Дейли экспресс», как всегда, будет перепечатана нашими машинистками, и ты вечером спокойно прочтешь у нас все, что не успел выудить в оригинале. Это называется «по сообщениям зарубежных корреспондентов».

– Я имею в виду сообщение о «Манчестер Рейнджерс», – перебил, раздражаясь, Дональд.

– А-а!… О твоих любимцах… Читал… Они затеяли недурное дельце. С материальной стороны, конечно… Но, прости, такое не пришло бы в голову даже на нашей грешной итальянской земле.

– Так это правда? Не просто газетная утка?

– Думаю, что нет. Мы получили ленту агентства «Рейтер». Их парень взял интервью у директора клуба…

– У Мейсла?!

– Да, вроде бы у него. И тот подтвердил официально. Веселенькая может быть история! Не плохая кормушка для нашего брата журналиста, а?!

– Ужасно все это, Марчелло…

– О, да я вижу, ты там сидишь без девочек и совсем загрустил! Вместо отдыха ты опять занимаешься делами большой спортивной политики.

Огорченный Дональд задумчиво опустил трубку на рычаг, не дослушав острот Марчелло.

«Если процесс не утка, надо ехать домой. Жаль, так хотелось поболтаться пару дней в Риме!

Ничего не выйдет. Завтра с аэродрома позвоню Барбаре… Она-то должна что-нибудь знать о процессе…»

Он стал собираться в город, хотя до вечера было еще далеко. Дональд не думал о том, как проведет остаток дня в душном Риме, ибо мысли его были уже там, в Манчестере, дома.

На вопрос пляжного швейцара: «Вы еще сегодня вернетесь, синьор?» – он вежливо раскланялся: «Нет. Спасибо!»

Роуз был, пожалуй, единственный, кто в этот полуденный час спешил в Рим, а не из пыльного города к морю.

2

Утром, выпив натощак стакан вина, самого легкого «кьянти», и проглотив бутерброд с холодным вареным мясом, он поехал на аэродром. С Марчелло они попрощались по телефону, и перед уходом Дональду пришлось оставить вчерашний абонемент у портье.

В аэропорт он поехал заведомо рано, чтобы успеть переговорить с Манчестером. Заказав разговор с Барбарой, Роуз направился к билетной кассе.

– Синьора выдаст билет до Манчестера на имя Роуза? Я бронировал вчера.

– Первый класс?

– Нет. Туристский. На рейс № 110.

Едва он успел получить билет, как его вызвали на переговорный пункт.

В трубке он услышал знакомый, очень явственный, словно Манчестер не лежал отсюда в четырех часах полета на «боинге», голос Барбары.

– Барбара?! Как ты себя чувствуешь?

– Дон?! Рада слышать твой голос! Я – отлично! Kaк у тебя дела?

– Говорят, все дела у вас. Послушай, Барбара… Я сегодня буду дома и вечером зайду к тебе. Мне хотелось просто узнать, что ты никуда не уехала. И еще… Ты ничего не слышала о решении совета директоров? Во вчерашних газетах сообщалось, что Мейсл намерен судиться с БЕА?

– Да. Я встретила на днях Криса. И он сказал, что процесс состоится. Не знаю, плохо ли это или хорошо, но я не заметила особого восторга на лице старого Марфи. А процесс как-нибудь нарушает твои римские планы? И ты вынужден вернуться?

– Мне просто хочется как можно скорее быть дома.

– Жду. Только умоляю, не рассказывай соседям по самолету об ужасах авиационных катастроф.

– Обещаю… До встречи!