Точное попадание

Если в этом мире сутки состоят тоже из двадцати четырех часов, то сейчас должно быть около восьми вечера. Солнце еще высоко, но летом, когда заря с зарей встречается, и в десять светло. Однако Лакс начал периодически оглядываться по сторонам, присматривать место для ночлега. Это хорошо, потому как последний час мое седалище мало что чувствовало, я не жаловалась, но с опаской думала о завтрашнем дне, когда с утра пораньше мышцы выскажут хозяйке все, что думают по поводу издевательств, коим их подвергли вчера. А я еще даже не проверяла, сумею ли вылечить сама себя, или мое могущество распространяется только на других.

За личными переживаниями как-то упустила из виду поселившееся на периферии сознания ощущение дежавю. Знакомый крутой изгиб дороги, рощица, подступающая к самому краю, куполом склоняющиеся ветви деревьев, словно в тоннель въехали. Где-то я это видела, и к тому же совсем недавно…

— Стойте, путники, назовите себя! — прозвучало неожиданно не только для меня. Вздрогнул даже Лакс, натянул поводья, а рука невольно скользнула к поясному ножу.

На дороге стояло четверо — трое светловолосых мужчин и одна женщина. Четверо, но не людей. Создания, одетые в легкие и очень красивые, переливающиеся искрами, одинаковые густо-зеленые рубашки, серые брюки, сапожки, скроенные по тому же фасону, что и подаренные Лаксом, были эльфами. Длинные уши с заостренными кончиками, большие миндалевидные глаза. Луки с наложенными на тетиву стрелами оказались направлены в нашу сторону. Стрелы… время словно замедлило свой бег. Каждая секунда растянулась до бесконечности. Стрелы в колчане и на тетиве среднего мужчины или юноши (разве по таким лицам определить возраст навскидку!) имели сизо-зеленое оперение. О боги, демоны, Силы, Творец или кто тут главный в общем котле мироздания! Еще несколько мгновений, и мое видение станет явью: мертвый Лакс, невидящий глаз, уставившийся в небо. Но почему? За что?

Мозг заработал с лихорадочной скоростью: эльфы не выглядели угрожающе, они спокойны, обычный патруль или стража, никакие не разбойники. Форменная одежда, такие типы походя преступлений не совершают, а с людьми княжество замирилось еще пятьсот лет назад, и о новой войне даже слухов не ходит, иначе Фаль непременно проболтался бы. Значит, перестрелять нас как сусликов с бухты-барахты никто не желает. Неужели трагическая случайность? А если случайность, то ее можно избежать, заменить на другую, более счастливую. Надо действовать, я должна верить, что смогу! Не зря же мне всякие ужасы вчера показывали! Итак, надо действовать, Ксюха! Время, дав шанс на раздумье, вернулось к прежнему течению, я широко улыбнулась патрулю и заговорила, чуть тронув Белку ногами, как это делал со своим конем Лакс, чтобы тот ступил шаг-другой:

— Магева Оса, путешествую в сопровождении сильфа Фаля, — рука плавно коснулась плеча, на котором сидел приосанившийся мотылек, — и компаньона Лакса… — Моя лошадка наконец сделала нужный шаг, луки эльфов, смотрящие чуть поверх наших голов, чтобы происходящее выглядело не прямой угрозой, а просто стандартным предостережением, начали опускаться, переходить в более мирную позицию. Я, физически ощущая приближение роковой секунды, покрепче обхватила ногами бока Белки. Плавное движение руки, якобы указующей на парня, резко ускорилось, пальцы метнулись к рыжему вору, схватили его за руку, за ремень, охватывающий узкую талию, и рванули на себя. Так крепко я еще никогда ни во что не вцеплялась. Не ожидавший такой подлянки Лакс потерял равновесие и почти рухнул на меня. В тот же момент раздалось музыкальное «дзень». Там, где только что была рыжая голова вора, свистнула стрела. Эльф, все-таки очень молодой парнишка, ибо взрослые люди так не удивляются, с открытым ртом смотрел на оборвавшуюся тетиву изящного лука, на стрелу, на половину длины ушедшую в дерево за нашими спинами, и глаза его едва не вылезали из орбит. Не лучше дело обстояло с другими эльфами и Лаксом.

— Направляемся в город Патер, — завершила я, выпустив Лакса из сжавшихся мертвой хваткой рук.

Вор, не дурак, уже уяснил, чего ради я играла в «обжималки», и был не румянее бедолаги-стрелка. Но в седле выправился и рта не раскрыл, предоставив магеве дальше играть на поле.

— Хотя наше путешествие, как я погляжу, могло бы здесь и закончиться. — Голос звучал спокойно, ровно, с каким-то отстраненным интересом, а сердце трепыхалось, как угодившая в силки птичка, по спине скатилась струйка пота, но ликование, затопившее волной душу, пульсировало мыслью: «Получилось! У меня получилось! Лакс жив! Я смогла!»

Женщина быстро, но необычайно плавно, словно в танце, повернулась к парню, сжимавшему бесполезный лук, и выдала какую-то мелодичную, однако очень сердитую трель. Юноша жалобно прочирикал что-то в ответ. Все луки уже были опущены, стрелы вложены в колчаны за спинами. Мужчина, один из двух, не стрелявших в нас, отвесил мне почти почтительный поклон и промолвил на доступном пониманию наречии: