Точное попадание

Выбравшись из мягкого сена, мы дружной голодной компанией потянулись на зов желудков. Увлекательный процесс колки дров уже был приостановлен. У изрядной поленницы, опираясь на топор, Фокма что-то вещал Ярине. Та, в новеньком платье и стоящем колом белом фартуке, просто лучась счастьем, внимала изобретательному кавалеру. Похоже, у них все сладилось.

— Аромат пирогов, хозяюшка, ласкает мое обоняние! — польстил крестьянке Лакс, демонстративно потянув носом воздух, и застонал.

— Пироги? Какие пироги? — будто очнувшись от грез, заморгала женщина, а потом с испуганным ахом: — Пироги! — подхватила юбку и поспешно устремилась в кухню.

— Надеюсь, не пригорят, — вовсе не сердито хмыкнул Кейр ей вслед.

— Любовь подчас требует жертв, — не без патетики вставил Герг и со смешком прибавил: — Надеюсь, выпечка будет единственной, кто пострадал от сего пылкого чувства!

Фокма проводил свою обожаемую влюбленным взглядом и только потом соизволил заприметить нашу компанию. Все еще сжимая в одной руке маленький такой, толщиной с мою руку топорик, крестьянин двинулся ко мне с самым решительным выражением на бородатой физиономии.

— Эй, Фокма, в чем дело? — Я малость занервничала, впрочем, и Кейр тоже, потому что выступил вперед и загородил меня своим телом.

Прихрамывая, мужчина подошел ближе, опустился перед нами на колени, недоуменно нахмурился, обнаружив топор в руке, отбросил его влево, ловко воткнув в колоду, и прочувствованно прогудел:

— Спасибо вам, почтенная магева, как и благодарить, не знаю! Счастьем всей жизни вам обязан!

— Отблагодари, сделай Ярину счастливой, — велела я, не найдя более подходящего поручения и радуясь уже тому, что ополоумевший мужик не полез ко мне обниматься с топором в руке. А то получились бы из Ксюхи две нежизнеспособные половинки!

— Да я! Да мы!.. — забормотал Фокма, а потом схватил мою руку и принялся смачно лобызать ее, точно разнежничавшийся щенок.

Кое-как избавившись от признательного сверх всякой меры крестьянина, я змейкой шмыгнула в дом, смущенно бормоча под нос:

— Что они все руки мне измусолить норовят! Это негигиенично! Медом, что ли, там намазано?

— Давай проверим! — тут же предложил Лакс, устремившийся в горницу вслед за мной, пока Кейр и Герг продолжали беседовать с Фокмой во дворе, выясняя, как именно они с Яриной решили устроить свою будущую супружескую жизнь. Матримониальные планы у мужика оказались основательными, не зря, видать, вечеряли под яблонькой.

— Каким образом? — заинтересовалась я, вытирая сполоснутые руки чистым полотенцем.

— А вот так. — Лакс взял мою руку и неожиданно нежно чмокнул прямо в середину ладошки.

— Ну как? — с деланым безразличием уточнила я экспериментатора, пытаясь не обращать внимания на участившееся сердцебиение и предательски наползающую истому.

— Сладко! Но мед ли, не разобрал, надо бы повторить! — нахально заявил рыжий неожиданно охрипшим голосом и, взяв мою ладонь обеими своими, принялся нежно целовать, не пропуская ни одного пальчика. Голубые глаза Лакса горели, как два колдовских светильника, и больше всяких пирогов мне хотелось попробовать на вкус его горячие, такие мягкие, такие твердые, такие нежные губы.

— Уж простите меня, едва не сожгла пироги-то! Вот голова дырявая! — В горницу, открыв дверь задом, а потому и не узрев ничего компрометирующего, пятясь, вдвинулась оправдывающаяся Ярина. В руках женщина держала здоровенный деревянный поднос с горячей сдобой, накрытой расшитым, небось парадным, полотенцем, извлекаемым из сундуков по красным дням. — Сейчас к завтраку на стол соберу!

Я неловко отняла руку у Лакса и преувеличенно бодро сказала:

— Не переживай из-за пустяков! Все хорошо, что хорошо кончается! Впрочем, к пирогам это не относится. Боюсь, они даже если бы умудрились пригореть, были бы обречены на съедение.

Позавтракали мы и впрямь славно, только при виде крынки с медом мои щеки почему-то начинали неудержимо краснеть, и я избегала поглядывать на рыжего вора, он же, напротив, так и старался поймать мой взгляд.

Глава 20 Дорога до Мидана, или Балаганщики, клады и арбалеты