Тобик и Робик. Затерявшийся самолёт

– Считай, до утра, – улыбаясь, ответил брат и стал складывать пилу в ящик. – Убрать недолго. Ах, какая тяжёлая пила, как он её так долго таскал?

– Кто он? – переспросил Юрий.

– Да царский министр из прошлого, – ответил Сильвер.

– Но ты же говорил, что были гости из будущего… – глянув на брата взглядом психиатра, спросил Юрий.

– Были, были. И из будущего, и из прошлого, – пытаясь всунуть пилу в ящик, уклончиво проговорил Сильвер. – Вот ведь как разворотил, все защёлки с корнем вырвал. Силища-то, а ещё и раненым был. Как ему удалось?

Кое-как, уровняв и сколотив вырванные доски, братья привели ящик в должный вид, отнесли к машине и загрузили в багажник.

– Ну, давай, счастливого пути, – сказал Сильвер, – руку тебе не буду жать, а то от моих рукопожатий не отмоешься, да и возвращайся скорее, ждём.

– Я скоро, я прямиком к нему на дачу, это на полпути от города, он мне адрес дал.

– Папа-папа! – услышал Юрий, уже собиравшийся сесть в машину. – Ты что, уже уезжаешь?

С крыльца сбежал Энрики и кинулся в объятия к отцу.

– Нет, сынок, я сейчас вернусь. Я только пилу отвезу, а то человек ждёт.

– А, хорошо. Только обязательно возвращайся.

– Конечно, вернусь, мне ведь интересно узнать, кто же у вас в гостях был…

– Ты уже знаешь? – смущённо улыбнулся Энрики.

– Только самую малость. Остальное расскажешь ты. Ну, я поехал. – Юрий сел в машину, махнул рукой в открытое окно и плавно выехал со двора в раскрытые ворота.

Племянник и его дядя вернулись обратно в дом. В дверях их встретила бабушка Лайма с младшим своим сыном Роджерсом.

– Вот и хорошо, что меня на этот раз минула миссия объяснения с твоим отцом, Энрики, – облегчённо вздохнул Роджерс.

– Что, великий пересмешник? – спросил мальчик.

– О, великий, – ответил он.

– На этот раз наш братушка засмеялся только в самом начале. – прислонившись к косяку двери, проворчал Сильвер. – Потом, правда, выслушал меня как психиатр своего пациента, но всё же без смеха.

– Но мы ему ничего не сможем доказать, – ухмыльнулся Роджерс, – у нас нет ни одного вещественного доказательства. А без них он ни во что не поверит.

Поиск доказательств

– Как ни одного? Есть! – воскликнул Энрики.

– Да? – изумился Сильвер. – И что же это? Ну, племянничек, не томи, расскажи.

– В первое моё посещение, Микас, будучи ещё мальчиком, отдал мне свою одежду и башмачки, – начал свой рассказ Энрики. – Одежду того времени я снял там в будущем, на конкурсе, ведь под ней была моя одежда. Мне нужны были доказательства, что я из прошлого. Демонстрируя одежду нашего времени, я отдал свою куртку членам жюри, а вот башмачки будущего остались на мне. Я свои оставил дома у Микаса. Башмачки будущего, когда их снимаешь, становятся совсем маленькими, крошечными, ну дядя Роджерс видел. Этим обеспечивается самоочистка. По тому же принципу работает и одежда, вы знаете.

– Это так, – согласился Роджерс. – Когда мы прилетели из будущего мы свою одежду сняли, чтобы не шокировать тебя, брат.

– Да, бабушка в тот день белья настирала, – добавил Энрики, – и оно уже высохло на веревке.

– Поэтому мы воспользовались этим шансом и переоделись в нашу современную одежду, – улыбнулся Роджерс. – Сняв одежду из будущего, мы сложили её в кулёк в баньке. Ты Энрики сказал, что спрячешь наши костюмы и обувь там, где ты прятал свои первые башмачки. Ну и где это богатство?

– Сейчас принесу! – обрадованно воскликнул мальчик. – Они у меня в беседке, в ящике под лавочкой спрятаны.

– Погоди, внучек, погоди, – вздохнула бабушка. – Их там нет. Ты их там не найдёшь.

– Как нет?! – воскликнул Энрики. – Ты их выбросила? Но ведь они совсем новые.

– Не выбросила я их, нет. Я их отдала, – смущённо вытирая ложку полотенцем, проговорила бабушка Лайма. – Вчера, ещё до грозы, когда ты был на речке с соседкой Линдой и Микки, пришла какая-то странная женщина с маленьким ребёнком. Похоже цыганка. Правда цыган в наших краях давно не было. Но раньше они часто ходили по дворам, просили вещички для детей, продукты питания. А если им ничего не давали, то потом они сами воровали.

– Ну что, что, бабушка? – взволновано спросил Энрики. – Что ты замолчала?

– Так вот, пришла, как мне показалось, цыганка и говорит, что, мол, она из погорельцев, – продолжила рассказ бабушка Лайма, – призналась, что видела, мальчик у меня во дворе есть. Поэтому и надеется, что какая-нибудь одёжка станет мала и может остаться, чтобы я дала её, для её ребёнка. Я ей ответила, что, мол, пойду в доме поищу, может и найду что. А она и говорит, что не надо, мол, в доме, дай те вещи моему ребёнку, что вон в этой беседке в коробке лежат.

– А ты что, бабушка, что?! – ахнул Энрики.

– Я ей отвечаю, что нет здесь ничего, а она не унимается, а ты, мол, говорит, загляни. Я заглянула, да так и ахнула. Правда, в коробке ботиночки махонькие такие, лёгонькие, – с этими словами бабушка Лайма вздохнула, – да и одежка там какая-то маленькая.

– Ну, что мамуля, что дальше? – взволнованно спросил Роджерс.

– Я и отдала всё, куда же нам такое маленькое. А её ребёнку будут хорошо.