То, о чем знаешь сердцем

Четыре дня назад, когда Колтон узнал правду.

– Было очень страшно, – продолжает Шелби. – Когда Колтон вернулся домой, я поняла: что-то идет не так. Он пошел к себе, и тут я услышала звон стекла. А когда забежала к нему, увидела, что он швыряет бутылки с корабликами в стену.

Она умолкает, будто прокручивая эту сцену у себя в голове.

– Я попыталась его остановить, но он не успокоился, пока не разбил все. Он ничего не говорил. Не отвечал на мои вопросы. Только сказал, что хочет остаться один. Через несколько часов у него начались проблемы с дыханием. Он ужасно выглядел. К утру, когда приехала скорая, состояние ухудшилось.

– О боже мой, – шепчу я. К глазам снова подступают слезы, и я опускаю взгляд на свои переплетенные пальцы.

Это я во всем виновата, это я во всем виновата, это я во всем виновата.

– Сейчас Колтону лучше, но он еще слаб. Пьет сильнодействующие препараты и находится под надзором врачей, пока не придут результаты биопсии. – Шелби делает глубокий вдох и прислоняется к стене. – Анализы не идеальные, и мне кажется… Мне кажется, что дело не только в пропущенных приемах лекарств. – Она бросает на меня взгляд. – Он мне все рассказал. О письме.

Каждая мышца моего тела напрягается. Боюсь представить, что Шелби обо мне думает.

– Поэтому я не позвонила тебе, когда Колтону стало плохо. Я решила, что ты поступила просто ужасно. И ненавидела тебя за то, что ты наплевала на его чувства.

Я вздрагиваю. Но Шелби останавливается и чуть мягче продолжает:

– Но потом я поняла, что и сама вела себя не лучше. Просто в другом смысле. Выставляла его болезнь на всеобщее обозрение, и мне от этого почему-то становилось легче. Хотя Колтону это было не нужно.

Не знаю, что ответить.

Она заглядывает мне в глаза:

– Я поступала неправильно. Как и ты.

Шелби делает очередной глубокий вдох, пока я пытаюсь найти подходящие слова, чтобы извиниться.

– Но знаешь что? – продолжает она. – Когда Колтон встретил тебя, ему стало гораздо лучше. Я не писала об этом в блоге, но после операции он долгое время был совершенно убит, потому что чувствовал вину… Я боялась, что мой Колтон больше не вернется. – Шелби улыбается. – Но потом он встретил тебя и будто ожил. Я никогда не видела его таким счастливым. Поэтому винить тебя можно разве что за это.

По моим щекам бегут ручейки слез. От радости, печали и благодарности.

Она опять улыбается:

– Когда он очнулся, то сразу спросил о тебе. А я не хотела… Я не думала, что видеться с тобой – хорошая идея. – Шелби крепко сжимает мою ладонь. – Но Колтону сейчас нелегко. Видимо, ему все-таки нужно тебя увидеть. Хорошо, что ты здесь. Я отвезу тебя в больницу.

Киваю, не в состоянии вымолвить ни слова. Раньше, когда я читала дневник Шелби, мне казалось, что я ее знаю. После пары встреч я стала понимать ее еще лучше. А сейчас я вижу, какая она есть на самом деле. Заботливая, любящая, добросердечная девушка, которая ради своего брата готова на все, даже простить меня.

– Спасибо, – наконец произношу я.

Шелби еще раз сжимает мою ладонь.

– Спасибо тебе. За то, что нашла моего брата.

Глава 33

Захвати свои секреты, захвати свои шрамы. Раскрой свое сердце.

Филипп Филлипс. «Раскрой свое сердце»

– ЗАХОДИ ЖЕ, – говорит мне Шелби, когда я в нерешительности замираю у двери палаты. – Он будет рад тебя видеть, когда проснется.

Она протягивает мне сумку, букеты и открытки, которые мы подобрали у магазина.

– Держи. Можешь ему передать.

Беру все в охапку. Жаль, что сама ничего не привезла.

– Я буду у регистратуры, хорошо?

Киваю и чувствую, как сердце выпрыгивает из груди.

– Спасибо.

Шелби идет по коридору, заворачивает за угол, а я все не двигаюсь с места. Скольжу взглядом по табличке на двери. К ней прилеплен ярко-желтый стикер с надписью «Томас Колтон», а также диаграммы и пометки, которых я не понимаю. Его имя напоминает мне: это происходит на самом деле. Однако окончательно возвращаюсь в реальность я только тогда, когда переступаю порог палаты и вижу его на больничной койке в окружении множества трубок и мониторов. Я видела старые фотографии Колтона из больниц, но теперь, когда мы знакомы, все воспринимается иначе. Намного острее.

Я подхожу ближе. Грудь Колтона медленно поднимается и опускается. Звуковой сигнал мониторов обнадеживает. Я подхожу к тому, который похож на телевизор, и вижу на экране линию, подпрыгивающую с каждым ударом сердца. Закрываю глаза и мысленно благодарю Трента.

Колтон не хотел бы, чтобы я видела его в таком состоянии. Не беспокою его, просто стою на месте, не зная, как поступить. Размышляю над словами, которые хочу сказать. Ведь он должен узнать правду. Надеюсь, он чувствует то же, что и я.

Тихонько ставлю сумку на пол, а вазу с цветами – на столик. Смотрю на экран монитора. Наблюдаю за тем, как дышит Колтон. Его рука чуть свисает с края кровати. Хочу взять ее и прижать к своей груди, чтобы Колтон почувствовал, как сильно я его люблю.