То, что удерживает образ (ЛП)

Он даже не подумал о Блэке. Неужели это он вызвал землетрясение? Неужели это вообще возможно? Может быть, он как-то связан с этим неземным шумом?

— Гарри, — сказал Рон, когда понял, что Гарри не лег обратно. — Это не Блэк. Ты сам сказал, что землетрясения случаются время от времени. Иди спать, приятель.

Гарри посмотрел в окно, где, казалось, дождь пошел еще сильнее.

— Да, — сказал он наконец. — Ты совершенно прав.

Но даже когда он снова лег и задремал, он держал одно ухо востро, прислушиваясь к этому шуму, непохожему ни на что другое.

В то время как обитатели замка пытались возобновить свой грубо прерванный сон, буря бушевала сильнее, чем когда-либо, утверждая себя единственным шумом, что можно было услышать в эту ночь. Настолько сильно, что когда стена на втором этаже коридора начала отваливаться, никто этого не услышал.

Никто не слышал, как упали с их места кирпичи. Никто не слышал, как они разбились на миллион кусочков, когда упали на пол. И поскольку никто ничего не слышал, никто не мог увидеть, что было спрятано там, где когда-то лежали те же самые кирпичи.

Именно это зрелище мгновенно привлекло внимание профессора Снейпа, как только он ступил в коридор второго этажа на следующее утро.

— Любопытно, не правда ли, Северус?

Снейп перешагнул через беспорядок, оставшийся от предыдущего вечера, и бросил взгляд на то, что было раскопано. Казалось, что под тем, что уже считалось одной из самых старых стен замка, была еще более старая. Стена за стеной. Вот только эта стена пришла с сообщением. Высокие грязные буквы были нацарапаны на камнях. Они засияли волшебным мерцанием, когда поймали свет, и вместе они образовали страшное предупреждение.

— И впрямь любопытно, директор, — ответил он.

Профессор Дамблдор стоял рядом с ним, заложив руки за спину и глядя на стену с выражением тихого изумления.

— Я полагаю, — сказал Снейп, — что это было обнаружено во время беспорядка прошлой ночью?

Дамблдор кивнул.

— Последствия землетрясения в нескольких милях отсюда, столкнувшиеся с многочисленными защитными чарами вокруг замка. Магия встретилась с природой, и в результате получился довольно нервная ночь.

Снейп шагнул ближе к стене.

— Разве вы не находите это интересным? — поинтересовался он.

— Что под кирпичной кладкой единственной поврежденной стены совершенно случайно было написано послание? — Ответил Дамблдор. — Конечно. Вот почему я послал за профессором Люпином.

Снейп попытался промолчать, но вскоре обнаружил, что говорит.

Дамблдор не отрывал взгляда от стены.

— У меня сложилось впечатление, что эта дискуссия закрыта, Северус.

— Откройте глаза директор. Это… существо забирает ваше бессмертное доверие и использует его. Вы можете также предложить Сириусу Блэку его старую спальню в Гриффиндорской башне. Он так или иначе поможет ему. Я бы не удивился, узнав, что вчерашние подземные толчки были делом его рук, сделанным просто для того, чтобы обеспечить прикрытие в замке для его старого друга.

— Северус, ты продолжаешь бросать обвинения в адрес профессора Люпина так же быстро, как я оправдываю его. Я могу заверить тебя, что погодные условия прошлой ночи не могли быть вызваны никаким волшебником, включая лорда Волдерморта. Они были слишком сильны. Вещь чисто природного свойства. А что касается того, как он использует мое доверие, знаешь, что есть много людей, которые дают мне тот же совет относительно тебя.

— Я доказывал, что моя верность непоколебима, — выплюнул Снейп. — Снова и снова. Но этот человек, если вы можете назвать его так, есть…

В дверь, ведущую в коридор второго этажа, негромко постучали, и на пороге возник профессор Люпин, лучезарно улыбаясь.

— Вы хотели меня видеть, профессор?

— Да, Ремус. Иди прямо сюда.

Люпин сделал так, как его попросили, и на секунду они со Снейпом просто посмотрели друг на друга: Снейп с нескрываемым презрением, а Люпин с холодным безразличием. Наконец, Снейп бросил последний взгляд на послание на стене и покинул коридор.

Люпин повернулся к профессору Дамблдору.

— Что я могу для вас сделать?

Быстро осмотрев стену, стараясь не повредить то, что, по словам профессора Дамблдора, было одной из самых старых уцелевших стен в замке, Люпин отступил назад, вытирая грязь с рук.

— Никаких проклятий, насколько я могу судить, — сказал он. — Кажется, будто слова там, где написано просто краской, а Несокрушимая прелесть была исполнена впоследствии. Определенно не были написаны палочкой.

И снова они с Дамблдором молча уставились на стену. Было что-то слегка гипнотическое в этом зрелище; что-то, что так долго оставалось скрытым, а теперь выставлялось на всеобщее обозрение.

— Итак, — сказал наконец Люпин, — в отсутствие темной магии я с радостью передаю это дело нашему профессору заклинаний.