То, что делает меня (Моя сумма рерум)

— Ладно, забей. Так, запутался немного.

— Хочешь, у меня пожить? Мать не будет против.

— Нет, спасибо.

— Просто думай о том, чего хочешь. Конкретно. Если я знаю, что вечером крутой матч, то быстро мою посуду и иду смотреть, а если его нет и уходить никуда не нужно, то каждую чашку, каждую тарелку ненавижу. Воду и ту ненавижу. Но когда жду матч, их в моей жизни не существует.

— Андрей, Никита, подойдите скорей, — снова закричала Зоя.

Как только Тифон услышал, что она по имени его позвала, тут же подхватился:

— Ого! Наверное, что-то серьёзное.

Оконную раму на балконе перекосило. Одна створка была открыта и висела только на нижней петле, и, Зоя, стоя под льющимися потоками дождя, с трудом удерживала её. Зрелище было забавное и одновременно жалкое.

— Вот нафига ты туда полезла? — Трифонов бросился к ней и, отпихнув в сторону, перехватил раму. — Что у тебя с руками, Зоя?

Утершись рукавом, Зоя с удивлением посмотрела на свои руки со всех сторон.

— Почему они у тебя такие? — Трифонов с силой прижал раму, постучал ладонью справа наверху, там, где петли, покрутил ручку туда-сюда. — Почему они всё ломают?

— А ты про это, — Зоя опять засмеялась. — Не знаю, так случайно получилось. Выглянуть хотела. Вниз посмотреть.

— Случайно получилось, — передразнил Тифон. — Почему ни у кого не получается, а у тебя постоянно?

Он ещё раз постучал и, выругавшись, что рама всё равно не прилегает плотно, снова осторожно растворил её. Отошедшее крепление встало на своё место, и окно больше не падало, но на нижней раме, ближе к углу, я увидел тонкую, перекинутую проволоку, именно она не давала створке закрыться полностью. Тифон тоже её увидел. Проволока оказалась изнутри привязана к петле, а её длинный конец, свешивался наружу и был ощутимо тяжелый. Он потянул и вытащил довольно увесистый, грязно-черный пакет, осторожно отвязал его и, заглянув внутрь просиял.

— Смурф, где-то здесь. Нужно искать.

— Что там? — спросила Зоя.

Он сунул пакет за пазуху.

— Нычка Смурфа. Очень круто, что мы её нашли. Теперь он наш раб.

— Наркотики?

Тифон кивнул.

В этот момент пришел Лёха и сказал, что мы все глупые, и нужно было на самый верх сразу подниматься, а потом спускаться вниз, потому что любому дураку ясно: хочешь спрятаться — забирайся повыше. Это звучало разумно. Пошли наверх, но только успели пройти один пролет, как я, глянув назад, между периллами уловил какое-то движение. Где-то в районе седьмого-восьмого этажей.

Парни заловили Смурфика в одной из квартир на четвертом этаже. Он был весь дрожащий и перепуганный. В тонкой болоньевой черной куртке с блестящей застёжкой и синих, забрызганных грязью джинсах. Руки у него были костлявые и бледные. Волосы светло-русые, жидкие, отросшие ниже ушей. Нос курносый, а щёки впалые. Тогда, в темноте веранды, толком разглядеть его не получилось, а теперь он произвел на меня ещё более жалкое впечатление.

— Курить есть?

Лёха достал сигарету и дал ему прикурить.

— Короче, — Трифонов дождался, пока он не сделает пару затяжек. — Дело такое, двум девчонкам нужно перекантоваться. Пусть они тут с тобой поживут. Идем, покажешь, как устроился, — сказал Тифон.

Смурф жил на двадцать четвертом. После ледяной промозглости подъезда в ней оказалось даже жарко. Окна были плотно закрыты картонками, поэтому до того, как Смурф зажег свет во всех комнатах, стояла непроглядная темень.

На полу была устроена лежанка-кровать. Квадратный настил из досок, точно помост, а сверху груда матрасов и одеял. Из-под подушки торчал уголок планшета. Возле окна обогреватель и табуретка с электрическим чайником, под ней стаканчики Ролтона, пустая коробка от торта и консервы. В другом углу — огромная куча непонятного шмотья. С потолка на длиннющем проводе свисала лампочка.

— А у тебя ничего так, — одобрил Лёха, присаживаясь на матрасы.

— А электричество откуда? — Тифон покачал лампочку.

— Ну, так я же договорился. Сторожам плачу за него.

— А как моешься? — поинтересовалась Зоя.

Смурф посмотрел так, словно не понял о чем речь.

— Ну, хоть морду иногда протираешь? — хмыкнул Тифон.

— Там бочка с водой есть. Я экономлю, но при желании можно и ванну налить. Сантехника же нулёвая.

— Короче, — сказал Тифон, — девчонок нужно приютить. Понял?

— Тогда придется заплатить, — негромко произнес Смурф, пряча глаза.

— У них денег нет.

— Так у меня ведь тоже нет. Я нищий. Бомж. А они и греться тут будут, и свет включать.

— Короче, уговоров и оплат никаких не будет, — сказал Трифонов. — Даю тебе один день найти им матрасы и одеяла. Нормальные. Не вонючие. Плитка электрическая есть?

— Ну, ты чего, Тиф? — заныл Смурф жалким голосом. — Ты же нормальный. Ты же человек. Сам мне денег давал, и ножик швейцарский подарил. Ты же понимаешь, если бы у меня хоть что-то было, то не жалко, а сейчас я сам не знаю, как до конца месяца расплачусь.

— Кончай придуриваться.

Трифонов достал из-за пазухи пакет и помахал перед Смурфом.

Глаза того округлились и стали совершенно безумными, как у Горлума при виде Кольца Всевластия.