То, что делает меня (Моя сумма рерум)

К нему подвалили сочувствующие, но он держался со всеми отстраненно и холодно, будто ничего особенного не произошло, однако ко мне подошел сам и попросил подменить его, чтобы всё посадили как надо. Добавив, что доверять в этом зоопарке может только мне, хоть я и дружу с Трифоновым. Потому что я один не похож на шакала.

И оставшееся время, пока я копал, почему-то вспоминал урок литературы в девятом классе, когда проходили «Героя нашего времени», и все наши девчонки в один голос твердили, какой Печорин крутой. А русичка возмущалась, мол, чего вы все так его любите? Эгоистичный и холодный человек. И «герой» совсем не в героическом смысле, а как представитель своего поколения. На что ей Даша Зуева ответила: "Он-то как раз нормальный: умный, красивый и обеспеченный, а человек живет один раз и для себя. И смотрит он на всех свысока, потому что люди, в большинстве своём, жалкие, бестолковые и трусливые". Русичка тогда ей за эти слова тройку поставила, поскольку для ЕГЭ нужно иметь иную позицию.

Трудно было сказать, что Яров похож на Печорина, но Зуевой он бы точно понравился.

Домой мы возвращались вдвоём с Дятлом, грязные и измученные. По правде говоря, копал он не хуже других, а, может, и лучше. Во всяком случае, сильно старался.

— Я совершенно не приспособлен к физическому труду, — он показал свежие красные мозоли. — Мама говорит, что у меня руки не из того места растут.

— А ты вообще пробовал ими что-то делать, кроме как на клавиши нажимать или страницы перелистывать?

— Наверное, нет, — признался он смущенно.

Разговаривать с ним было забавно.

— Чего ты в драку-то полез? Нервы сдали?

Дятел неопределенно пожал плечами:

— Настоящие герои не те, кто воюет, а кто налаживает мир.

— Серьёзно? Это ты так героем собирался стать? — он развеселил меня ещё больше.

— Трифонов и Яров могли бы поговорить и уладить свои разногласия без этого ужаса. Они же не тупые.

— Есть вещи, которые пустыми разговорами не решишь.

— Неправда. Это в животном мире самцы из-за самок насмерть дерутся, но у них нет ни разума, ни речи. Только инстинкт. А человек, он на то и человек, чтобы быть выше этого.

— Да брось. У людей всё так же. Как можно насчет этого договориться?

Мы обошли огромную лужу, разлившуюся посреди дороги. В ней обреченно, подобно брошенным дрейфующим кораблям, плавали ярко-желтые кленовые листья.

— Знаешь, почему самки предпочитают не только самых сильных, но и самых ярких самцов? Потому что если, несмотря на яркое оперение или чересчур длинный хвост, они умудряются выжить во враждебной окружающей среде, значит, обладают хорошими генами и подходят для разведения потомства. Но в человеческом обществе самым главным показателем удачного выживания является ум.

— Это ты пойди Нинке расскажи. Она тебе популярно разложит теорию собственного выбора. Да и она тут особо не при чем.

— Любая война уничтожает самых сильных и самых ярких, но не самых умных — тех, которые эту войну прекращают, поскольку умеют договариваться.

— Ты это на себя намекаешь?

— Совсем нет. Просто ты говорил, что веришь в естественный отбор. Вот я и стараюсь разговаривать о том, что тебя волнует, а не про вселенные или параллельные миры.

Он сказал это так искренне, что мне неожиданно стало приятно оттого, что он всё же считается с моими интересами.

— В таком случае, скажи, как влияет естественный отбор и выживаемость на устройство вселенной?

Всё это время Дятел, как и я, уныло плёлся, свесив голову и глядя под ноги, но после моего вопроса сразу вскинулся:

— Смотря о какой вселенной идет речь.

— Что значит «какой»? Мы пока что в этой живем.

— Если мы говорим о нашей Вселенной в её объективном историко-научном понимании, то отбор никак не влияет. Ведь течение воды никак не влияет на саму воду. Но если рассматривать вселенную как личную систему, то, можно сказать, что выживаемость — это и есть жизнь.

— Личную систему?

— Вот смотри, — притормозив немного, он вперился в меня, как в учительницу, которой собирался доказать теорему. — Любая вселенная — это материя, время и пространство. А теория относительности утверждает, что эти вещи напрямую зависят друг от друга. И если материя исчезает, то с ней исчезают пространство и время. Выходит, что если человек умрет, то с ним исчезнет и вселенная. Логично?

Я пожал плечами.

— Но на самом деле она же не исчезает. Для нас с тобой и для многих других. Получается, что исчезает только один из миров Универсум, сумма рерум.

— Чё?

— Это на латыни. Универсальное множество. Означает совокупность объектов и явлений, складывающихся в единую систему. Универсум — есть единство абсолютно всего.

— Ну ты, Дятел, даешь! Я вообще ничего не понял. Сумма рерум какая-то. Звучит как ругательство.

Я уже сто раз пожалел, что был так милостив и подкинул ему эту тему.

— Думаю, «сумму рерум» тут надо трактовать, как объединение вещей, из которых состоит та или иная вселенная. Хотя, честно сказать, отдельно от Универсума я это понятие никогда не встречал.

— Ладно, всё. Давай, заканчивай. У меня теперь не только всё тело болит, но и мозг взрывается, — я накинул капюшон, хотя дождя не было.