То, чего не было

Всеволод Гаршин ТО, ЧЕГО НЕ БЫЛО

Сказки и рассказ

Всеволод Михайлович Гаршин

(1855–1888)

Много лет назад в одном из имений Харьковской губернии под названием «Приятная долина» родился мальчик. Наступал второй день февраля 1855 года, на улице светало, во дворе позвякивали вёдра: бабы собирались за водой. Все дворовые и прислуга говорили, что это хороший знак для новорождённого. По старой народной примете выходило, что человек он будет не простой, славный путь предстоит ему, и много на его веку будут говорить о нём. Одного бабки не угадали: короткий век был отпущен будущему писателю. На тридцать третьем году жизни, в марте, когда снег чернел и таял, а в воздухе чувствовалась весна, Гаршин умер. Это было в 1888 году.

Отец писателя был небогатым офицером, вскоре после рождения сына он вышел в отставку и купил дом в степном городке Старобельске. Там прошло детство будущего писателя.

Всеволод Гаршин рос вдумчивым и мечтательным мальчиком. Он рано выучился читать. Когда ему было пять лет, его мать уехала со старшими братьями в Петербург. Печальные годы разлуки с матерью, тихие долгие вечера с отцом коротал мальчик за книгой. Много лет спустя Гаршин вспомнит это время: «Помнишь ли ты себя маленьким ребёнком, когда ты жил с отцом в глухой забытой деревушке? Помнишь, как вы сидели вдвоём в долгие зимние вечера, он — за счётами, ты — за книгой. Сальная свеча горела красным пламенем, понемногу тускнея, пока ты, вооружась щипцами, не снимал с неё нагар». Годы, проведённые с отцом, — это не только чтение книг; это деревня, безбрежное раздолье степи, её шорохи, воздух, зверушки… Маленький Всеволод целыми днями бродил по окрестностям, собирал грибы, возился с жуками, ящерицами, лягушками, наблюдал повадки зверей. Любовь к природе, зародившуюся здесь, среди степных просторов, сохранит он на всю жизнь.

Не удивительно, что всё так достоверно и живо в сказках Всеволода Гаршина. Вы не увидите в них «сказочных» деревьев и цветов, не попадёте в тридевятое царство, не встретите знакомых вам по другим сказкам Бабу Ягу и Змея Горыныча. Нет, обычные утки, лягушки, ящерицы, да розовый куст в тени дачного участка, да копна сена, пересохшего от жары. Всё это знакомо и всё узнаваемо в сказках Гаршина. Обычны и названия деревень: Лупаревка, Ефимовка, Свято-Троицкое, Богоявленск… Необычно только то, что простая роза умеет чувствовать и думать, она стремится к солнцу и добру, а улитки, муравьи, мухи и кони рассуждают о жизни. А за всеми этими героями — сам писатель. Его доброта, огромный талант сострадания, потребность откликнуться на чужую боль. Великая любовь к природе и человеку, ненависть к жестокости и тоска по разумному и справедливому обществу — основной мотив его творчества. Откройте любой рассказ или сказку Гаршина, и вы убедитесь, что это так, и, может быть, даже узнаете про «то, чего не было»…

Р. Красновская

Сказка о жабе и розе

Жили на свете роза и жаба.

Розовый куст, на котором расцвела роза, рос в небольшом полукруглом цветнике перед деревенским домом. Цветник был очень запущен; сорные травы густо разрослись по старым, вросшим в землю клумбам и по дорожкам, которых уже давно никто не чистил и не посыпал песком. Деревянная решётка с колышками, обделанными в виде четырёхгранных пик, когда-то выкрашенная зелёной масляной краской, теперь совсем облезла, рассохлась и развалилась; пики растащили для игры в солдаты деревенские мальчики и, чтобы отбиваться от сердитого барбоса с компаниею прочих собак, подходившие к дому мужики.

А цветник от этого разрушения стал нисколько не хуже. Остатки решётки заплели хмель, повилика с крупными белыми цветами и мышиный горошек, висевший целыми бледно-зелёными кучками, с разбросанными кое-где бледно-лиловыми кисточками цветов. Колючие чертополохи на жирной и влажной почве цветника (вокруг него был большой тенистый сад) достигали таких больших размеров, что казались чуть не деревьями. Жёлтые коровьяки подымали свои усаженные цветами стрелки ещё выше их. Крапива занимала целый угол цветника; она, конечно, жглась, но можно было и издали любоваться её тёмною зеленью, особенно когда эта зелень служила фоном для нежного и роскошного бледного цветка розы.

Она распустилась в хорошее майское утро; когда она раскрывала свои лепестки, улетавшая утренняя роса оставила на них несколько чистых, прозрачных слезинок. Роза точно плакала. Но вокруг неё всё было так хорошо, так чисто и ясно в это прекрасное утро, когда она в первый раз увидела голубое небо и почувствовала свежий утренний ветерок и лучи сиявшего солнца, проникавшего её тонкие лепестки розовым светом; в цветнике было так мирно и спокойно, что если бы она могла в самом деле плакать, то не от горя, а от счастья жить. Она не могла говорить; она могла только, склонив свою головку, разливать вокруг себя тонкий и свежий запах, и этот запах был её словами, слезами и молитвой.