tmp0

   В пятницу утром, как и было назначено, являюсь в ЦКК, к Куйбышеву. Тот, после короткого напутствия, препоручает собравшихся главе комиссии, и товарищ Ленгник ведет нас в небольшой зал заседаний. Через час в зале уже не продохнуть от табачного дыма, а график поездки все никак не вырисовывается. Естественно, что каждый член комиссии заинтересован, прежде всего, выстроить маршрут посещения учреждений своего ведомства. Однако Фридрих Вильгельмович решительно пресекает эту ведомственность, и настаивает на том, что все члены комиссии должны принять участие в проверке работы всех намеченных учреждений совместно. После его нажима график понемногу начинает выстраиваться...

   Убили мы на эти согласования больше половины рабочего дня, но дело пока не было сделано. Предстояло еще выяснить, как быстро мы сможем перемещаться из одного географического пункта Дальневосточной области в другой. А ведь расстояния там не те, что в Центральной России, да и железной дорогой не во всех случаях удастся воспользоваться. Собравшиеся расшумелись, страсти начали накаляться. Ленгник прервал разгорающиеся споры, негромко, но жестко заявив:

   - Всё, товарищи! Хватит! Свою позицию каждый из вас изложил. Мы тут ваши пожелания согласуем, утрясем с транспортными возможностями на местах и через два-три дня сообщим вам окончательный график.

   Вот оптимист... Пока они по телефону - а, скорее, по телеграфу, - снесутся с руководством Дальневосточной области, чтобы разрулить, в первую очередь транспортные, а заодно и все прочие проблемы, связанные с нашим приездом, так еще неделя уйдет, - подумалось мне. Как вскоре выяснилось, ушла не неделя, а всего-навсего шесть дней, но ведь это тоже не два-три, правда?

   В воскресенье, несмотря на не слишком прохладную, но сырую погоду, мы с Лидой, как и договаривались, с утра отправились на трамвае до Калужской заставы, а оттуда, наняв извозчика - на Воробьевы горы. Найдя в перелесках, недалеко от дороги, хорошую, ровную поляну, приготовились к тренировкам. Нарезав из прямых ветвей орешника несколько шестов, я прикрепил к ним обычными канцелярскими кнопками загодя вырезанные из оберточной бумаги силуэты в виде некоего подобия грудной фигуры (ну, как умел, так и вырезал!). Расставив эти мишени по поляне самым простым способом - воткнув заостренные концы шестов во влажную землю - приступаем к делу. Сначала - выхватывание оружия из кобуры на скорость и принятие правильной стойки с захватом мишени глазами так, чтобы и ствол пистолета смотрел в цель. Затем - перемещение по поляне с переносом прицела от одной мишени к другой, стараясь правильно нажать на спуск концевой фалангой указательного пальца так, чтобы не сбить направление ствола на мишень.

   Сразу обнаружилось, что тренировка на природе отличается от занятий в тире. Перемещаясь по поляне, неожиданно цепляюсь ногой за какую-то кочку и, под сдерживаемый смешок Лиды, шлепаюсь на сырую после недавних дождей траву, испачкав свой твидовый пиджак. Правда, мои тренировки по рукопашному бою не прошли даром - упав, тут же перекатываюсь через плечо и вскакиваю на полусогнутые ноги. Но от этого гимнастического упражнения пиджак пострадал еще больше. На зависть мне, комсомолка (она же спортсменка и красавица...) передвигается куда как более уверенно. И - но, может быть, это только кажется? - значительно увереннее, чем динамовском тире. Возникает даже впечатление, что эти упражнения для нее не внове...

   Пока в ЦКК-РКИ утрясали график нашей поездки, погода в Москве переменилась. Прекратились дожди, выглянуло солнце, и столбик термометра понемногу полез вверх. Наконец, в четверг, 25 сентября, мне пришла телефонограмма из ЦКК: отъезд комиссии на Дальний Восток назначен, на 29 сентября. Мы выезжаем в понедельник курьерским поездом N2 с Северного вокзала.

   Последний выходной перед отъездом встретил нас не бабьим летом, а настоящей летней жарой. Уже с самого утра температура перевалила за 20 градусов по Цельсию, и жаркое солнце, светившее с ясного безоблачного неба, недвусмысленно обещало, что это еще далеко не предел. Поэтому твидовый пиджак, бриджи, и ботинки с крагами, которые я надевал для предыдущего выезда на природу, так и остались висеть в шкафу. Теперь на мне были ботиночки полегче, светлые летние брюки, и такой же легкий пиджачок, накинутый сверху на рубашку "апаш", чтобы скрыть наплечную кобуру.

   Лида так же сменила свою кожаную куртку, гимнастерку, юбку защитного цвета и ладные хромовые сапожки на летнее платье, и легкие парусиновые туфельки. А вот темные фильдеперсовые чулки смотрелись на ней каким-то диссонансом, да и в такую жару вполне можно было бы обойтись и без них. Хотя... взгляд они притянуть уж точно были способны. Обратил же я на них внимание сразу, как только увидел девушку?