Тьма знает

Но закончить фразу Конрауд не успел. Его застало врасплох нападение. Хьяльталин вдруг наскочил на него и ударил в лицо. Боль была жуткая, Конрауд громко вскрикнул, из глаз брызнули слезы, он почувствовал горячие струи крови. Хьяльталин отшвырнул его к стене, схватил за горло, сказал «Угроблю!», кинул на пол и пинал до тех пор, пока не примчался надзиратель и не ухватил его за шею.

У Конрауда в глазах помутилось от ярости. Он не помнил себя, когда сбегал в машину за монтировкой и набросился на Хьяльталина, который уже сидел в коридоре, и его руки были скованы наручниками за спиной. Конрауд размахнулся монтировкой — удар обрушился на стену и рядом с Хьяльталином, и на пол посыпалась цементная крошка. Нанести другой удар Конрауд не успел: его схватили и повалили.

Хьяльталин не стал писать жалобу на Конрауда — да и тот не стал жаловаться на нападение на сотрудника полиции при исполнении и на угрозы в адрес его семьи. Большую часть своего годичного отпуска он провел с Эртной в Швеции. Она когда-то говорила, что ей хочется обратно в Сткогольм, где она училась своей специальности. Она нашла работу в Каролинской больнице, и в конце февраля они выехали из страны, а возвратились лишь осенью. Спустя год с лишним Эртны не стало, а он уволился.

Конрауд припарковался у многоквартирного дома в Верхнем Брейдхольте и при мысли о том нападении на Хьяльталина тяжело вздохнул. В вечерней темноте дом выглядел еще более мрачно. В окне у Йоуханны горел свет, и Конрауд понадеялся, что она дома. Он взмыл к ней на этаж, перескакивая через две ступеньки, и, запыхавшись, постучал в дверь. Из квартиры не донеслось ни звука. Он постучал снова — чаще и сильнее, затем приложил ухо к двери. Услышал шорох. Принялся с нетерпением ждать. Собрался постучаться еще раз — но тут дверь открылась, и на пороге показалась Йоуханна, еще более неопрятная, чем прежде.

— Что за шум? — спросила она, щурясь. Судя по всему, ее разбудили.

— Я бы хотел поподробнее расспросить вас о Бернхарде и…

— Ты кто? Зачем в дверь так барабанишь?

— Меня зовут Конрауд, я заходил к вам сегодня днем. Извините, что мне пришлось пошуметь, я…

— Снова явился? Что это тебя сюда все время тянет?

— Да вот, хотел узнать, не смогу ли я помочь вам вспомнить имя женщины, которая звонила Бернхарду и притворялась, будто это насчет запчастей.

Йоуханна вытаращила на него глаза, не в силах понять, куда он клонит.

— Вы же сказали, что знаете, что он встречался с другими женщинами, — сказал Конрауд.

— Может, ты войдешь? — предложила Йоуханна. — Про такие вещи на лестничной площадке не говорят. Значит, ты Конрауд?

До Йоуханны только сейчас дошло, что происходит.

— Точно, — сказал Конрауд.

Во второй раз за этот день он вошел в захламленную квартиру вслед за женщиной, когда-то бывшей замужем за Бернхардом — продавцом автозапчастей, и закрыл за собой дверь. С тех пор, как они виделись в последний раз, Йоуханна не тронула ни одного предмета. Она тяжело опустилась на тот же стул.

— Имя той женщины? — переспросила она.

— Вы его помните?

— Пыталась вспомнить, когда ты ушел, — ответила Йоуханна.

— Вы сказали, что оно библейское.

— Это да.

— А помните, какое именно?

Йоуханна наморщила лоб. Конрауд с нетерпением ждал ответа. Лучше всего, если она сама вспомнит. Он переминался перед ней с ноги на ногу. Но ничего не случалось.

— Может, Салоуме? — наконец спросил он.

Йоуханна немного оживилась.

— Да, наверное, Салоуме, — произнесла она. — Ее ведь так звали? Он притворился, что не знаком с ней, а только запчасти ей продает.

— Вы уверены?

— Да, Салоуме. Припоминаю, что ее так и звали.

Йоуханна смущенно посмотрела на Конрауда, и он увидел, что она как будто пытается решиться что-то высказать.

— Вы хотите меня о чем-то спросить? — поинтересовался он.

— Ты раньше говорил, что…

Она не закончила.

— Да?

— Ты говорил… что Бернхард Сигюрвина знал.

— Немного. В детстве.

— А как ты считаешь, он ему что-нибудь сделал?

— Не знаю, — ответил Конрауд. — Возможно.

— Убил его?

— Не знаю.

— А того паренька на Линдаргате?

— Это я и пытаюсь выяснить. Вы же сидели с ним в машине, вам лучше знать.

— Да, — сказала Йоуханна, — конечно, но… тут вот что…

— Что?

— Я этому человеку ничего не должна, — сказала Йоуханна.

— Кому? Бернхарду?

— По-твоему, я ему что-то должна?

— Я не могу…

— Врун несчастный!

— О чем вы?

— Он со мной обращался как с дешевкой. И после этого я… и после этого я еще должна его выгораживать и врать.

— О чем врать?

Йоуханна выпрямилась на своем стуле.

— Однажды Бернхард позвонил мне и попросил сказать, что в какую-то ночь я сидела с ним в машине… Ух, ну вот я и высказалась! А раньше я про это ни одной живой душе не говорила!

Конрауд засомневался, что верно понял ее.

— Он вас попросил?..

— Меня ведь с ним в машине не было.

— И вам надо было так соврать?