Тьма всех ночей

– Служанки! – пробормотала Непанта.

– Она не хотела ничего плохого, миледи.

– У меня есть имя. Зови меня Непантой. Конечно, она не хотела ничего плохого. Но она болтает слишком много.

– Я думаю, что это красивый подарок, Непанта дернула за шнурки, которые вертела в руках. Элана задохнулась.

– Который? – потребовала Непанта.

– Конечно, платье. Когда я выходила замуж, на мне были тряпки. Какое платье! Какая свадьба должна быть в нем! Как коронация в старом Ильказаре.

– Тем не менее, я не собираюсь выходить замуж, – сказала Непанта, четко выговаривая каждое слово. – Я не хочу, чтобы по мне ползал какой-нибудь мужчина и лапал меня как… как животное в племенном стойле!

Ее решимость была пугающей. Элана закряхтела, когда Непанта яростно дернула следующую систему шнурков. Она хотела как-то ответить, успокаивающе или примирительно, но интуитивно почувствовала, что лучше всего будет промолчать. Тема была закрыта, пока Непанта снова не начала ее.

Тишина, нарушаемая только шорохом одежд, Царила в комнате, пока Непанта не начала помогать с обувью.

Элана сидела на краешке кровати. Непанта стояла перед ней на коленях, застегивая туфли. Глядя на ступни Эланы, она спросила:

– На что это похоже – иметь мужчину?

– Что?

Шея Непанты – там, где волосы открывали кожу, – покраснела.

– Ты знаешь это.

Элана знала, что ответ может оказаться решающим и для ее собственного будущего, и для будущего этой странной женщины. Она попыталась найти какой-нибудь поучительный пример, но не смогла.

– Что я могу сказать? Я не смогу ответить, каким это будет для тебя.

– Ладно, но что ты думаешь? Мать никогда не любила этого. Она говорила, что это было противно… что… ну, я не знаю.

– Но у нее было семь детей.

– Я имею в виду свою мачеху. Моя настоящая мать умерла сразу после моего рождения.

– Это маска, которую многие женщины надевают в обществе. Я не думаю, что многие сохранили ее в постели. Это не грязное и не дурное…

– Но на что оно похоже? – спросила Непанта.

Элана пожала плечами. Она начинала с основ.

– Я знаю механику этого дела…

– Тогда что я могу рассказать тебе? Есть только один способ определить. Трудный способ. Все еще глядя вниз, Непанта прошептала:

– Он ранит в первый раз? Я уже слышала… – Она не договорила.

– Ну… некоторых – да. Иногда бывает. Но ты это быстро забудешь. Я с трудом припоминаю. – Непанта резко поднялась и отошла в сторону.

– Все закончено, – сказала она. – Взгляни в зеркало. – Затем, пока Элана восхищалась собой, добавила: – Астрид, я испугана. Я не могу изменить себя! Иногда, когда он здесь, я хочу, но стоит мне подумать об этом… Я не могу. Я не хочу меняться! Я совсем запуталась. Я хотела бы не быть женщиной. Я хотела бы быть обыкновенной женщиной.

– О, я думаю, это нормально, – сказала Элана, пытаясь успокоить ее. – Мы все боимся – до смерти, – пока ожидаем, что это случится. Это похоже… ну… О черт! Я не могу объяснить! Потом это кажется совсем другим. Страхи уходят. У некоторых медленно, но они уходят. Я не могу рассказать тебе ничего, кроме того, что это не нехорошее. Идем, нас ждут. Рендель будет тревожиться, а Турран задержит весь обед.

Глава 9 Лето 996 от основания Империи Ильказара ЗА СТЕНАМИ, ДОСТИГАЮЩИМИ НЕБА

Хотел бы я, чтобы они перестали колотить в эти барабаны! – прорычал Турран. Расположившись на укреплениях, он изучал расположение противника. Тупой стук отдавался эхом впереди, словно билось сердце мира. – Они меня сводят с ума!

– В этом и состоит основная идея, – сказал Рагнарсон, стоя рядом с ним. – Война нервов. Старый трюк бин Юсифа. Он слышал, что так поступали в Шинсане.

– И он срабатывает. – Король Бурь повернулся и глянул вдоль стены в сторону, где прогуливались Непанта и Салтимбанко. – Впрочем, кое-кого они не беспокоят. Наш ветреный дружок делает успехи.

Несомненно. Они гуляли, взявшись за руки. И похоже, что Непанта не стесняется, что все это видят.

– Ха! – сказал Рыжебородый. – Это она делает успехи. Он потерял добрых четыре стоуна. Что ты думаешь об этой паре?

Поразмыслив, Турран ответил:

– Непанте нужен мужчина больше, чем кому-либо на свете. Меня устроит одноглазый и одноногий нищий из самых ужасных трущоб Итаскии, если она его возьмет. Но Салтимбанко мне нравится. По природе он кажется смиренным, но сердце у него благородное, как у короля. Я не буду мешать свадьбе или даже интрижке. На самом деле, если бы знал как, я бы даже помог ему соблазнить ее.

Гримнасон кивнул, предлагая:

– Если я что-то смогу сделать… – Затем: – Кстати, об Итаскии – узнал ли что-нибудь о Гаруне?

– Нет. Золото и ножи прикрыли много ртов. У Райдью неприятности. Сколько времени пройдет, пока они доберутся до стены?

Рагнарсон глянул на земляные работы бин Юсифа, длинными медленными зигзагами поднимающиеся вверх по Кэндарину. Тяжелые орудия были неспособны повредить их.

– Не скоро.

– Катапульта номер три! – проревел Тур-Ран. – Один залп прямо по центру.

Ракета прочертила дугу в воздухе, оставляя дымный след, но не долетела. Горючая смесь брызгала и горела среди обломков скал.