Тьма века сего

- Да, - рассказывал Анди, - еще недавно мы и сами не были спасенными. Прежде мы посещали церковь "Аштон Юнайтед Крисчиан"... - Голос его сорвался. Джун, не смущаясь, продолжила за мужа:

- Мы там совсем изголодались и решили уйти.

- Да, это верно, - снова включился в разговор Анди. - Мы много слышали об этой церкви, вернее сказать, о тебе. Нам говорили, что у тебя возникло много неприятностей из-за того, что ты твердо стоишь в Слове Божьем, поэтому мы решили: стоит взглянуть на этого человека. И я очень рад, что мы пришли сюда. Я хочу, чтобы ты знал, что там множество жаждущих душ, - продолжал Анди. - У нас есть несколько друзей, любящих Господа, и им некуда пойти. Последний год у нас в городе происходит что-то странное. Церкви изживают себя и умирают одна за другой. Вроде бы они продолжают существовать, у них есть прихожане и деньги, но... Ты понимаешь, о чем я говорю?

Ханк попытался уточнить:

- Что именно ты имеешь в виду? Анди покачал головой:

- Мне кажется, сатана особо заинтересовался нашим городом. Раньше ничего подобного в Аштоне не бывало, и не происходило столько подозрительных вещей. Может быть, тебе трудно в это поверить, но у нас есть друзья, которым пришлось оставить из-за этого уже три - четыре церкви.

Джун обменялась взглядом с мужем, припоминая тех, о ком шла речь:

- Грег и Эва Смит, Бартон, Дженнинг, Клинт, Нил...

- Да, верно, - подтвердил Анди. - Как я уже говорил, в городе множество христиан, изголодавшихся и рассеянных, как овцы без пастыря. Церкви этого, естественно, не замечают, потому что там не проповедуют Евангелие.

После этих слов к ним подошла радостно улыбавшаяся Мэри. Ханк представил ее, и после обмена приветствиями она обратилась к мужу:

- Ханк, это... - Она обернулась, с удивлением оглядывая пустую церковь. Он... он ушел!

- О ком ты говоришь? - спросил Ханк.

- Да помнишь того высокого молодого человека, который сидел позади?

- Светловолосый парень?

- Да, мы с ним только что разговаривали. Он просил передать тебе... - Мэри понизила голос, подражая ему: "Господь с тобой, продолжай молиться и продолжай слушать".

- О! Это очень мило. Ты узнала его имя?

- Э-э... нет, кажется, он даже и не назвал себя.

- О ком вы говорите? - вмешался Анди.

- Да о том высоком блондине, который сидел рядом с вами, - пояснил Ханк.

Анди и Джун переглянулись, и глаза их расширились от удивления. Сначала Анди улыбнулся, потом начал смеяться, а потом захлопал в ладоши, приплясывая на месте.

- Слава нашему Господу! - восклицал он. Ханк уже давно не видел такого неподдельного веселья. - Слава нашему Господу! Так ведь рядом с нами никого не было, пастор, ни одной души!

Мэри только раскрыла рот от удивления да так и стояла, прикрыв его ладонью.

Оливер Янг был настоящим артистом. Он умел воздействовать на публику настолько мастерски, что заставлял ее то плакать, то смеяться; так что прихожане, как китайские болванчики, всегда были готовы согласно кивать головами, что бы он им ни преподносил. Он стоял за кафедрой, необычайно величественный и уверенный в себе, слова в проповеди были всегда хорошо подобраны и убеждали публику в абсолютной правоте пастора. По крайней мере его большая община не знала сомнений, и в это воскресное утро зал был заполнен до отказа. Многие прихожане были высокообразованными людьми: врачи, учителя, адвокаты, доморощенные философы и поэты, многие из них имели прямое или косвенное отношение к университету. Они конспектировали проповедь Янга, как будто слушали лекцию.

Маршаллу были прекрасно знакомы все па этого танца, так что в это воскресенье его мысли были заняты не столько проповедью, сколько тем, как ему поймать Янга после собрания.

...Разве Бог не сказал: "Сотворим человека по подобию Нашему"? - продолжал Янг. - То, что было веками сокрыто в традициях и во тьме неведения, теперь открылось в нас. Мы обрели или, скорее, вернули себе знание, которое всегда имели: как человеческое общество мы в основе своей являемся частью божества, и внутри нас скрывается способность к доброте, возможность, так сказать, быть богами, в точности такими, как Бог - наш Отец, источник всего существующего...

Маршалл украдкой бросил взгляд в сторону: там сидела Кэт, а за ней Санди, лихорадочно записывающая проповедь, и возле нее - Шон Урмсби. Санди и Шон хорошо понимали друг друга. Он явно оказывал на нее положительное влияние. Сегодня, например, они заключили договор: если Шон пойдет с Санди в церковь, то она согласится идти вместе с родителями. Сработало. Хочешь не хочешь, а Маршаллу пришлось признать, что у Шона легко установились с Санди такие отношения, которых самому Маршаллу, увы, достичь никогда не удавалось. Иногда Шон даже играл роль посредника между Маршаллом и дочерью, открывая им возможность доверительного общения друг с другом, такого, которое, как каждый из них думал, было совершенно невозможно между ними. Наконец-то в доме установился мир. Шон был дружелюбен и обладал поразительной способностью примирять.