Тьма века сего

Посланник спустился еще ниже и полетел уже по лабиринту окраинных улочек и переулков.

В доме Ханка, тщательно укрывшись, Тол отдавал распоряжения своим воинам, и те, исполняя их, приводили все новых и новых людей, готовых молиться.

Ханк и Анди объявили экстренное собрание, но они никак не ожидали, что придет так много народа. Автомобили подъезжали и подъезжали, люди входили, заполняя гостиную: Колмэн, Рон Форсайт и Цинтия, новообращен ный Бобби Кореи, его родители Дан и Джин, чета Джонсов, сестры Купер, Смиты, Бартоны, несколько студентов и их друзья. Ханк собрал все стулья в доме, но их не хватило. Кто помоложе, садились прямо на пол. Окна были открыты.

Выглянув наружу, Тол увидел старенький фургончик, остановившийся возле дома пастора. Ангел довольно улыбнулся: он предчувствовал, какую радость вызовет у Ханка появление вновь прибывших.

Когда в дверь позвонили, раздалось несколько голосов: «Входите, открыто!» Но никто не появлялся. Ханк пробрался между сидящими к двери и открыл ее.

На пороге, держась за руки, стояли Лу Стэнли и его жена Марги. Смущенно улыбнувшись, Лу произнес:

– Привет, Ханк, это здесь собираются на молитву? Ханк поверил в чудеса: перед ним стоял человек, источенный из общины за прелюбодеяние, стоял рядом с ней и был готов молиться вместе с другими!

– Господи! – воскликнул Ханк. – Да, это здесь, входите, входите!

В битком набитой гостиной с восторгом встретили появление Лу и Марги.

В этот момент колокольчик снова зазвонил. Ханк, не успевший отойти от двери, снова открыл ее и увидел пожилую пару, которую раньше никогда не встречал.

Зато Сесиль Купер сразу узнала вновь прибывших и закричала со своего места:

– Слава нашему Господу! Не могу поверить! Джеймс и Диана Фаррел!

Ханк посмотрел на Сесиль, потом снова на пожилую пару и раскрыл рот от удивления:

– Пастор Фаррел?

Пастор Джеймс Фаррел, бывший руководитель «Аштон Комьюнити», протягивал ему руку:

– Пастор Генри Буш? – Ханк, кивнув, крепко пожал ему руку. – Говорят, сегодня вечером здесь собираются молиться?

Их приняли с распростертыми объятиями. Одновременно с ними появился невидимый посланник.

– Капитан, – обратился он к Толу, – Гило передает, что время Сузан на исходе! Ее почти разоблачили. Ты должен прибыть туда немедленно.

Тол быстро окинул собравшихся оценивающим взглядом: молитвенная защита была достаточной для исполнения плана сегодняшнего вечера.

Ханк начал собрание.

– Господь положил нам на сердце желание молиться за Аштон. Сегодня утром мы узнали страшную новость. Наши предположения о намерениях сатаны подтвердились. Мы Должны молиться, чтобы Бог связал демонов, которые пытаются одержать верх. Мы должны молиться о победе Божьего народа и Божьих ангелов…

– Так, хорошо, верно, – думал Тол, – этого, наверное, будет достаточно.

Однако из-за того, что по сообщению посланника творилось в стане Стронгмана, небесным воинам пришлось бы сражаться и без молитвенной защиты.

Жуткий рой бесов продолжал густеть и расти над долиной, и Гило, укрывавшийся со своими воинами среди скал, видел бессчетное множество светящихся желтых глаз

Он ни на секунду не расслабился и нетерпеливо вглядывался в небо над горами, ожидая, не сверкнет ли, наконец луч света, означающий появление Тола.

– Где же Тол? – ворчал он.

– Где он?

Именно в эти минуты штаб Касефа – мозг, управляющий «Омни корпорейшн», – собрался в столовой на импровизированный банкет и последнее совещание перед большим переселением, в подготовке которого все присутствующие принимали действенное участие. Меню, в основном, состояло из наскоро приготовленных закусок. Обстановка была неофициальной, поэтому присутствие тоже было необязательным. Сам Касеф, как обычно, с видимым удовольствием смешался со своими подчиненными, и их руки часто протягивались к нему со всех сторон: каждый желал получить особое благословение.

Бок о бок с ним шла Сузан, облаченная в свою обычную черную одежду. К ней тоже тянулись руки, все хотели благоговейно прикоснуться к ней или хотя бы удостоиться особого взгляда. Она охотно раздавала эти бесплатные дары благодарным поклонникам.

Пришло время обеда. Касеф и Сузан заняли места за почетным столом. Сузан старалась вести себя как обычной даже с удовольствием есть, но к ее ужасу на лице ее господина по-прежнему сохранялась чужая, резкая, зловещая улыбка. Что он знал на самом деле?

Обед подошел к концу. Касеф поднялся, и все собравшиеся, как по сигналу, умолкли.