Тьма ваших душ

Александр поразился не сколько тому, что в заведении работала обычная драконесса, а не пушистая (хотя среди правящей элиты он видел только мохнатых), сколько её яркому и контрастному для местного жителя окрасу, хотя обычно у драконов-демонов преобладал один цвет, иногда с небольшим добавлением другого. Поэтому Инанна сильно выделялась на фоне своих подданных яркой раскраской, как и эта крылатая рядом со своими клиентами.

— Два ломтя и сдачу с браслета в кристалл, — чёрно-белая махнула хвостом в сторону Варлада, выжидающе посмотрев на его морду. Самец вспомнил своё недавнее желание и расплатился браслетом Зората, не забыв показать и аметистик. Чешуйчатая быстро, но внимательно осмотрела украшение, прежде чем одеть себе на лапу:

— У нас сдачи нет, но можем предоставить на месяц комнату. — Чешуйчатая помахала пластинкой наподобие номерка в гардеробной.

— Нет сдачи для Аменемхата и Тьмы… — оскалилась Анепут половиной морды и дёрнула ухом. — А как же ваши повара и клиенты? Души от мясных животных, если душ ваших работников не хватит?

— А ты у подземных возьми, — подняла трактирщица нос. — Открою тебе решётку бесплатно. Там за тобой в очереди другие Воплощения стоят, им тоже есть охота.

Создавалось впечатление, что Арма и Намира совсем не заботились о престиже Тьмы за пределами чёрной скорлупы купола храма. Ну или же надо было отдавать браслет ювелиру, или у кого там есть достаточно средств для оплаты.

— Чёрт с тобой… — Александр, воспользовавшись тем, что браслет ещё не успел достаточно пропитаться чужой энергией, развоплотил его прямо с чужой лапы в своё карманное измерение, и положил на прилавок искрящийся кристалл, позволив удивлённой прежде не слышанным ругательством драконице из него подвампирить. — Плачу только за себя, дама самостоятельная.

После многочисленных драк и полётов жутко хотелось есть, потому отказываться от пищи Варлад не стал и выбрал среди разложенных на прилавке жареных кусков мяса размером с голову самый приятный на запах. Сейчас не слишком заботило, каким инопланетным зверьком был его источник, только вкус и теплота, которые в новом теле Александр мог почувствовать носом, даже не притрагиваясь к блюду. Пили крылатые в этом заведении обычную воду, которую можно было бесплатно налить в предоставляемые глиняные плошки. Анепут тоже взяла себе одну такую, но без еды, наверное, более умело тратила энергию и проголодалась меньше.

Драконесса за барной стойкой, тем временем, приняла несколько мелких камней от целой компании крылатых и передвинула хвостом рычаг у стены за столами, в результате люк, ограждающий шахту, стал раскрываться, и Александру пришлось взлетать с места прямо под потолком, чтобы перебраться к столам.

— Если заблудитесь, идите всегда наверх, — крикнул выпорхнувшим в яму кто-то из зала, добавляя уже тише кому-то сидящему рядом, — вернутся сюда или к сарке во дворец — не верю, что у неё самой нет тайной дыры, через которую ей подземные приносят дань.

— Не через которую, а ради которой, — пошло пошутил его сосед. Ни Тьму, ни сара не уважают…

Решётка над туннелем закрылась, а Тёмные в зале постепенно сменили рычащий смех на гулкую басовитую песню без аккомпанемента, напомнившую землянину казачий хор исполнением и кабацкие частушки — содержанием:

Кобник лежал под землёю в могиле,

Но о надгробье споткнулась кобыла.

Был этот кобник как труп недвижим —

Ныне с кобылой в постели лежит!

Сар Эрекцар приставал к волнорогой…

Шёл бы он лучше своею дорогой!

То, чем самец крепче душ дорожит

Ныне с кобылой в постели лежит!

Кьлеменетот нападал на столицу…

Знал бы он, кто в той столице таится!

Щупальца ныне лишён навий жид —

Знаешь и сам, с чем кобыла лежит!

Определённо, если эти народные исполнители, как и Варшан, называли «кобылой» Инанну, то к светской власти Тёмные проявляли не больше почтения, чем к духовной. Но, с другой стороны, и агрессии особенной не было — а то бы сменили мотивы на нечто вроде «свергнем тирана»… и пели потом в другом месте.

Варлад с Анепут выбрали стол подальше от других посетителей, предпочитая полифонии относительную тишину. Александр принялся удовлетворять и голод, и любопытство:

— Зачем они туда спустились, в шахту? Что за дань от подземных?

— Инанна не хочет сама нападать на отщепенцев, но разрешает это делать своим подчинённым, а те могут отбирать у них души и вещи как вздумается, с символическими отчислениями казне. Поэтому многие в народе думают, что у Инанны есть бесчестный договор с теми, кто не уважает нашу свободу: они платят ей за то, что она не истребляет их организованно, а они могут распоряжаться жизнью всех, кто забредёт на их территорию.

— И это правда? — черношёрстый с трудом нашёл время между голодным откусыванием жаркого, пряный вкус которого едва различался от скорости поглощения.

— Ты видел личную сокровищницу Инанны, — самка проговорила тихо, наклонив морду набок. — Будь это правдой, она бы не столь пустовала.