Тьма. Том 1 и 2

- А с прошлыми… – я хотел сказать «подопытными», но постеснялся. – С такими, как я, пробовали способ с «тенькой», оформленной для колдовства?

- С двумя, – кивнула Мария Михайловна. – Но у них не было такой идеальной структуры, как у тебя. Ты выдержал тридцать тысяч капель в секунду. Самый сильный из тех, кто был – осилил пятнадцать тысяч. Это граница оранжевого и красного сектора для отроков третьего ранга. Мы не могли влить в них ещё больше оформленной энергии. Да и отказались они подписывать согласие... Пришлось пробовать в безопасных количествах.

- Мне казалось, что утопающий за каждую соломинку хватается… – нахмурив лоб, проговорил я. – Почему эти ребята отказались?

- Да-да… Неизлечимо больные готовы отдать всё за шанс выздоровления! – кивнула Мария Михайловна. – Только делают они это уже после того, как смирились с болезнью. Не сталкивался со стадиями принятия неизбежного?

Федя, надо сказать, не сталкивался. Не слишком в этом мире была распространена психология. А вот память Андрея выдала ответ незамедлительно:

- Отрицание, гнев, торг, депрессия и смирение…

- Нет, ты точно специально занизил себе гимназические оценки! – невзирая на ситуацию, нашла силы улыбнуться проректор. – Да, это они, Федь! Понять, что ученик не пройдёт кризис, обычно удаётся за несколько дней до наступления этого кризиса. Как правило, ученики не успевают дойти даже до стадии торга…

- Хотите сказать, что у меня кризис случится в ближайшие дни? – мои брови поползли вверх. – Но… Как?

- Идеальная энергетическая структура, чтоб её! – поморщилась Мария. – В лучшем случае, у тебя остался месяц. В худшем, дня три.

- А мы успеем попробовать ваши способы? – беспокойно заёрзал на стуле я, и даже воротник рубашки начал немного давить.

- Вот… Ты ведь должен сейчас ругаться, Федя! – хмыкнула Мария. – Ругаться и отрицать. А ты почему-то почти спокоен, не считая лёгкого налёта тревожности. Почему?

- Да я уже сдох и не хочу снова! – на автомате выдал я.

И осёкся.

Вот так и палятся на мелочах великие попаданцы… Я проболтался так нелепо и внезапно, что сам себя заткнуть не успел. К счастью, человеческий мозг любит находить рациональные объяснения всякой иррациональной фигне.

- А-а-а… Ты про этого твоего жнеца… – кивнула Мария Михайловна.

А я чудом удержался, чтобы громко не выдохнуть от облегчения:

- Ну да…

- На подготовку помещения нужны два дня, – продолжила объяснения Мария Михайловна. – А затем сразу попробуем. Ты успеешь прийти в себя, да и я отдохну. Помогу Косте… Ещё вчера обещала, но всё отменила. Так что мы успеваем.

- А если не подействует второй способ? – тихо спросил я.

В кабинете повисло тяжёлое молчание. Мария Михайловна покосилась на бутылку, но удержала себя в руках и просто сообщила:

- Если готов прогнать через себя сто тысяч капель «теньки», я и это устрою. Но почти уверена, что с оформленной у нас всё получится. Другие нагрузки на энергетическую структуру, понимаешь? Совершенно запредельные для твоего ранга. Не знаю, чем это обернётся для тебя в будущем, но… Это будущее хотя бы у тебя будет!

- Давайте согласие… – хриплым голосом попросил я. – На оба способа сразу. Я подпишу.

- А ты отчаянный! – оценила Мария Михайловна и, всё-таки откупорив бутылку, сделала большой глоток, а потом всучила её мне. – Бери, вечером можешь в комнате нажраться до потери сознания… Только смотри мне, не буянь!

В свою комнату я вернулся в состоянии… Ну, назовём это цензурно: крайнего психологического раздрая. Мир, ещё недавно казавшийся прекрасным и невероятным, повернулся ко мне другой своей стороной. Мрачной, вонючей и несимпатичной.

Память Андрея почему-то подсказывала, что оба способа не подействуют, и я умру. Почему? К сожалению, мне была доступна только память, а не заложенная в неё логика. Почему она подкидывала именно такой вывод, оставалось загадкой.

Как, впрочем, и сам факт совмещения памяти двух разных людей – в одном мозгу, одном теле и одной душе...

Но я готов был попытаться! Лучше барахтаться, чем покорно идти на бойню!

Деньги? Имущество? Свобода? Всё это лишь звук для умирающего! С собой на тот свет, или в новую жизнь, если повезёт, ничего не получится забрать. Кроме памяти да чистой совести. Так было, так есть… И так, сколько ни крутись, будет.

Наверно, когда приходит время уходить, только совесть и память удерживают людей от кровавой мести окружающему миру. Честно говоря, найдись в памяти Андрея какой-то совсем уж отвратительный в моральном плане эпизод – я бы, скорее всего, не захотел ею пользоваться.

Но какой бы дрянной ни была моя прошлая жизнь… Каким бы засранцем и мудаком ни был местами Андрей, он за свою жизнь ни разу всерьёз против совести не пошёл. Все его грешки можно было понять и простить.

Достав бутылку из выданной мне проректором сумки, я поставил её на письменный стол рядом с телефоном. Сегодня я собирался её умять. И плакать в подушку… Потому что ничего другого мне не оставалось.

Том 1 - Глава 13

«Ишимский Вестник», 5 августа 2033 года.

«ВОЕННОЕ ОБОЗРЕНИЕ»