Тьма под солнцем

– Конкретнее – майор устанавливал на фотоаппарат шестисотмиллиметровый объектив для того, чтобы сделать снимки лагеря. Операция была очень щекотливой, они проводилась под мандат, выданный ООН в рамках операции Odyssey Down против Ливии – но в то же время она проводилась на территории соседнего государства и против сил, которые на данном этапе представлялись союзниками НАТО. В любой момент могла произойти утечка информации. После удара – исламисты привычно скажут, что это был лагерь беженцев из Ливии, посыплются обвинения – и надо иметь неопровержимые доказательства того, что здесь происходило на самом деле. Поэтому, майору вручили фотоаппарат с мощнейшим объективом, позволяющим производить съемки с расстояния в милю, наскоро обучили им пользоваться и приказали перед тем, как пометить лагерь для удара – снимать его на фотоаппарат для того, чтобы четко понимать, что разбомбили и иметь доказательства этому. Была даже мысль послать в рейд независимого наблюдателя с каждой командой – но САС резко воспротивился этому и от этой идеи отказались…

Проклятый объектив не хотел вставать на место, видимо – все-таки попала пыль. От этого майор злился – он не имел понятия, как с этим работать, но вынужден был с этим работать. И если все это сломается к чертовой матери – может быть и такое, что стоимость этого дерьма вычтут из его жалования.

– Одновременно наблюдаю до пять ноль, повторяю – пять ноль ублюдков с АК-47, РПГ, ЗРК типа Грааль. Легкие автомобили с пулеметами на них…

– Черт… подтверди, что видишь ЗРК.

– Подтверждаю, парень с ЗРК. Думаю, у них есть еще…

Майору нравилось это все меньше и меньше. Они знали о том, что до введения режима санкций, а возможно – и после их введения Каддафи закупал огромное количество оружия, в том числе ПЗРК, которые СССР штамповал буквально десятками тысяч, готовясь к тотальной войне. Они знали о том, что эти ПЗРК все это время хранились не лучшим образом, а у головки самонаведения есть срок годности и скорее всего – на сегодня они уже вышли из строя. Но проверять это на британских пилотах, которые полетят бомбить лагерь – явно не хотелось…

– Твою в Бога душу мать!

Объектив, наконец, встал на место – или виделось, что он встал на место…

Они лежали на каком-то холме, накрывшись маскировочной сетью. Пустыня здесь была несколько необычной – как будто песок был нанесен ветром на нормальную землю, в некоторых местах из тела земли выпирали такие вот холмы. Решение занять позицию именно здесь было не самым лучшим, потому что если что-то произойдет, то обстреливать в первую очередь начнут именно эту точку – но никакого другого наблюдательного пункта здесь не было. Ничего, если что – под холмом лежит легкий мотоцикл, успеют уйти…

Майор угнездил фотоаппарат, прильнул к видоискателю, который давал картинку с тем же увеличением, что и на объективе…

Лагерь был создан на основе какого-то населенного пункта, скорее всего, покинутого его жителями в ходе геноцида несколько лет назад. В нем и в самом деле было много людей – не пятьсот человек, наверняка даже больше. Все то, что видел Стю – теперь видел и он. Палатки, замаскированные подручными средствами, флаги. Ливийский королевский, являющийся официальным флагом Переходного совета, зеленый, черный с шахадой – флаг исламских экстремистов, который не принадлежал ни одному из государств – причем он здесь доминировал. Наконец, в трех местах майор обнаружил иракские флаги – причем не времен Саддама, а новые, нового правительства, которое поставили они и американцы. Сначала он не мог сообразить, в чем дело – потом дошло. Это иракские моджахеды, которые нелегально въехали сюда, чтобы делать джихад.

Почему, когда мы помогаем людям обрести свободу от тиранов – они с радостью становятся рабами Аллаха? Неужели арабы – это нация, которая не может не быть рабами?

Никакими беженцами тут и не пахло. Вооруженные мужчины, автоматы, пулеметы, гранатометы. Он видел местных жителей, в основном женщин, чернокожих. Видимо, похищенных и использующихся для работ в лагере и для сексуальных целей.

Он видел машины, вооруженные крупнокалиберными пулеметами – в одном месте они просто стояли, в другом их ремонтировали. Он видел стрельбище, на котором упражнялись в стрельбе в основном молодые люди. Инструкторы были… скорее всего иракцы, со времен Саддама в этой стране принято носить только усы, но не бороду, в то время как салафиты носят бороду без усов. Он увидел что-то, напоминающее то ли информационный центр, то ли штаб, то ли еще что. Большая советская палатка, возле которой стоял портативный генератор и часовой с автоматом Калашникова. Все это – он видел в Афганистане, Ираке – а вот теперь видел в Судане. Это – расползалось. Но была маленькая разница. Если проехать пятнадцать миль до границы – то на той стороне он должен был исполнять другой приказ, поддерживая этих в их борьбе против тирании Каддафи.

И как это понимать?