Тьма надвигается

– Нет-нет-нет! – закудахтал он. – Нет, нет и нет! Мы не станем никого из Зоссена приносить в жертву, чтобы запустить кристалл. Это людям не понравится, – более впечатляющего преуменьшения Гаривальд не слыхивал, хотя, конечно, все еще было впереди, – и будет неэффективно. В стране есть множество преступников, особенно в городах, где народ вовсе стыд и срам потерял. Кто пожалеет, если им перерезать глотки? А так хоть польза от них какая выйдет, а? Вот это называется эффективность!

– М-м… ну да, – неохотно признал Гаривальд.

Мысль о том, что каким-то неприятным и незнакомым типам перережут глотки, его не смущала – сами, должно быть, напросились. Но ему не нравилось, что делается это ради столь скверной цели, как проведение в его деревню эфирной связи.

– Теперь понимаешь, – проговорил Ваддо, – почему я не хочу распространяться насчет жертвоприношений и всего такого? Половина деревни захочет избавиться от другой половины, и каждый будет уверен, что избавиться хотят от него. И не успокоятся, пока не увидят, что это всего лишь негодяи заблудные свое получат.

– Пожалуй, что так, – согласился Гаривальд.

Он знал, кого зоссенцы предпочли бы принести в жертву. Он с этим человеком только что лясы точил. Гаривальд едва не высказался вслух – просто ради того, чтобы посмотреть, какая у Ваддо будет рожа. Но староста не забудет насмешки. И если с кристаллом что-нибудь случится – Гаривальд не знал, как можно сломать хрустальный шар, но полагал, что попытаться стоит, – он не хотел бы, чтоб Ваддо вспомнил о нем в первую очередь. Лучше бы не вспоминал вовсе.

Капитан Галафроне, сменивший на посту командира покойного капитана Ларбино, пришелся Теальдо по душе. Плечистый здоровяк прошел всю Шестилетнюю войну; его когда-то рыжие волосы, усы и баки стали почти седыми. А еще он был редкой птицей в альгарвейской армии (в войска Елгавы или Валмиеры такие вовсе не залетали) – офицером, выбившимся из солдат.

– Пробил час отмщения, парни, – говорил он, пока Теальдо и его товарищи ждали, скорчившись в передовых траншеях, сигнала к атаке. – Проклятые кауниане украли наши земли, когда я был в ваших годах. Сейчас мы расплатимся с клятыми блудодеями сполна. Вот и все.

Лучше подгадать момент он не смог бы даже первостатейным колдовством. Едва капитан договорил, как на валмиерские позиции впереди посыпался ядерный дождь. Заговорили ядрометы позади линии траншей, но большую часть снарядов поставляли драконы, чьи смутные тени солдат мог различить в светлеющем небе.

То здесь, то там пытались открыть ответный огонь валмиерские ядрометы, но драконы, как доводилось слышать Теальдо, выучены были обращать на них особое внимание. В этом поединке преимущество оставалось за альгарвейцами.

Загремели фанфары – не плавной мелодией державного гимна, но гневно и повелительно.

– За мной! – взревел капитан Галафроне, первым выскочив из траншеи.

Если он и в Шестилетнюю войну вел себя так же, Теальдо мог только удивляться, каким образом ветерану удалось дожить до сего дня.

– За мной! – эхом отозвался сержант Панфило. – За короля Мезенцио!

– Мезенцио! – вскричал Теальдо, неуклюже взбегая по груде мешков с песком, чтобы подставить свою драгоценную башку валмиерским лучам и ядрам. Нет чтобы ему остаться в оккупационных войсках на Сибиу, а не плыть назад в Альгарве, чтобы присоединиться к наступлению на юго-восточной границе. Но власти предержащие в Трапани решили иначе… и вот он здесь.

– Если Мезенцио такая охота припала надрать валмиерцам задницы, так пусть сам и воюет! – гаркнул Тразоне, но, подобно Теальдо, и он ринулся через ничейную полосу к траншеям, которые выкопали светловолосые разбойники на исконной альгарвейской земле.

Один или двое солдат упали, сраженные лучами, но не более того – ядрометы и драконы выполнили свою часть работы. Вместе с альгарвейской пехотой наступали бегемоты, волоча на себе батареи тяжелых жезлов и маленькие катапульты. Другие звери тащили на себе боеприпасы и понтоны для наплавных мостов.

Теальдо спрыгнул в передовую траншею валмиерцев. Двое светловолосых солдат в штанах бросили жезлы и подняли руки.

– Нет воевать! – просипел один из них на скверном альгарвейском.

– Пленных – в тыл! – заорал где-то рядом капитан Галафроне. – Не тратьте время на то, чтобы шарить по карманам, – всех в тыл! Впереди нас ждет большая добыча, ребята, нищими не останемся! Но чем быстрей мы станем наступать, тем скорей вышибем кауниан с нашей земли! Вперед!

Теальдо с большой неохотой отказался от мысли пограбить валмиерцев. С точки зрения сугубо военной Галафроне был, конечно, прав. Но солдату неприятно было думать, что деньги и барахлишко кауниан попадут в руки тыловых крыс, которые ничем такого счастья не заслужили.

Однако Галафроне уже торопился дальше, и Теальдо не мог позволить себе отстать. Его товарищи тоже последовали за ветераном. Валмиерцы сопротивлялись, но не так отчаянно, как можно было ожидать. Многие еще не оправились от потрясения, вызванного массированной бомбардировкой. Другие, завидев вражеских солдат, бросали жезлы.