Тьма надвигается

И, пока зувейзины всеми наличными силами пытались остановить армию Верпина, у них не хватало войск, чтобы преградить путь частям Гурмуна. Чтобы загнать противника в подобную ловушку, Ратарь потратил больше сил и времени, чем ожидал, но теперь дело было сделано. По его приказу Гурмун перенес направление основного удара на запад, выходя в тыл зувейзинам, все еще сдерживавшим напор Верпина. Дроктульф справился бы с этим маневром блистательно – или провалил бы всю операцию. Гурмун исполнил его с невыразительным профессионализмом, которого в условиях, которые маршал создавал с такими усилиями, оказалось вполне достаточно.

Глядя на карту, Ратарь позволил себе одну из редких своих улыбок.

– Мы их разбили, – промолвил он.

Забыв о тяжести вещмешка за спиной, Иштван завороженно наблюдал, как лозоходец бредет по западному берегу острова Обуда. Время от времени чародей – звали его Боршош – тыкал рогулькой в сторону моря.

– Я думал, лозоходцы ищут воду, – заметил солдат. – Зачем вас приволокли сюда, в середку самой большой в мире лужи?

Боршош расхохотался, запрокинув голову, так что копна песочно-рыжих волос его заколыхалась в такт.

– Такой вопрос можно было задать во времена династии Тхёкёй, – ответил он – выходец с востока Дерлавая помянул бы эпоху Каунианской империи. – Уж поверь, приятель, в наши дни лозоходцы не только воду ищут.

– Это я, сударь, понимаю, – отозвался Иштван с некоторым раздражением. – Даже в нашу долину, высоко в горах, заходят лозоходцы – одни помогают найти пропавшие вещи, другие показывают пастухам, куда овца забрела. Но если вещь падает в ручей или рядом, найти ее не выходит – вода мешает, сбивает следы. Почему вам она не мешает?

– А это уже другой вопрос! – воскликнул Боршош. – Куда более, уж извини, разумный. В детали я вдаваться не могу, понимаешь сам – разве что ты дашь страшную клятву отрезать себе потом голову и выбросить в море. В военном чародействе секретов еще больше, чем в любом другом.

– Это ясно, – ответил Иштван. – Расскажите хоть что сможете, будьте так добры. Все больше, чем я сейчас знаю.

До того, как солдат очутился на Обуде, любопытство его не обуревало. Но делать на острове было почти нечего, да и то больше для того, чтобы унтеры не придирались. Сам того не желая, Иштван много узнал о дрессировке драконов. Лозоходческая магия была еще интереснее.

– С древних времен, – начал свой рассказ Боршош, – когда люди еще обходились камнем и бронзой, лозоходство стояло особняком от прочих видов чародейства. Лозоходцы занимались своим делом, и мало кто задавался вопросом – как у них это получается. Но все меняется. В последние века волшебники начали применять законы научной магии к лозоходству, как до этого – к другим разновидностям чар.

Иштван почесал в затылке.

– Это как так? Если чары работают, разве можно к ним приглядываться без того, чтобы сглазить?

Боршош расхохотался вновь.

– Ну ты, солдат, и впрямь с гор спустился! Это старинная теория, давно опровергнутая и вышедшая из употребления. Все дело в том, как именно ты смотришь на вещи, а не во взгляде. Поставив на уши закон подобия, современная магия позволяет лозоходцу видеть в воде все, кромесамой воды, если понимаешь.

– Может, – промолвил Иштван. – В нашей долине чародеи в таких тонкостях не разбираются. Вода им здорово мешала.

– Мне она не мешает, – заключил лозоходец. – А вот болтовня пустопорожняя – другое дело…

Нашивки на его воротнике сверкали тремя серебряными капитанскими звездочками, так что Боршош мог позволить себе высказаться и грубее. Иштван это понимал. Поэтому солдат заткнулся, а лозоходец взялся за дело. Он нацелил свою рогульку – рукоять была обмотана медной проволокой, один конец рогульки серебряной, а другой золотой – на обуданскую рыбацкую лодку, едва видимую на горизонте. Рогулька затрепетала у него в руках. Чародей хмыкнул довольно.

– Вроде бы действует, – заметил он. – Меня перебросили сюда второпях, знаешь ли, после того, как Альгарве захватила Сибиу при помощи парусного флота. Никому неохота, чтобы с нами провернули тот же трюк. Обычные чародеи легко почувствуют корабль, идущий по становой жиле, но те галеоны прошли у них под самым носом. Мимо меня – не пройдут.

– Это хорошо, – легкомысленно отозвался Иштван. – Хотя я бы не ожидал встретить альгарвейский флот посреди Ботнического океана.

Боршош уже обернулся, чтобы осыпать проклятьями безмозглого олуха, но уловил в глазах солдата веселый огонек.

– Ха, – выдавил лозоходец. – Ха-ха. А ты у нас весельчак. Бьюсь об заклад, приятели твои просто животики надрывают. А что думает по этому поводу твой сержант?

– В последний раз он заставил меня целую неделю выгребать драконий навоз, – ответил Иштван, стараясь не сглотнуть. Зря он, правда, язык распустил. Боршош не какой-то там сержантик. Если захочет, рядовому Иштвану небо с овчинку покажется.

Но чародей только хмыкнул.

– Похоже, ты это заслужил, – заметил он. – Поймал его, как меня только что?

– Боюсь, что так, сударь, – признался Иштван самым скорбным голосом.