Тьма миров (СИ)

Кусочек сине-черного неба, видимый через отрытое слуховое окно, гораздо большее по размеру, чем в жилищах людей, давно уже высветился яркими крапинками звезд. Пара пегих коров мирно спала в своих отсеках. Куры во главе с длиннохвостым петухом-забиякой, рассевшиеся на насестах прямо под тем местом, где на втором этаже внушительного амбара расположилась на ночлег колдунья, тоже не доставляли хлопот. Лишь супротив, на противоположной торцевой стороне изредка повизгивали в загоне молодые поросята, да порой недовольно, но с сытой ленивостью похрюкивала на них здоровенная свиномама. Папаша-свин, как и многие из представителей мужской части природы, оставался безучастным к суете внешнего мирка, полностью погрузившись в мирок внутренний, а попросту, так дрых, развалившись на истоптанной за день соломенной подстилке и судорожно подергивая конечностями, словно за кем-то гонялся. Или, что вернее всего, от кого-то драпал без оглядки.

Большой ворох сена, на котором девушка талантливо имитировала глубокий сон, остался еще от прошлогодних запасов, а потому особого аромата от него уже не исходило. Как впрочем и не чувствовалось никакой романтичности в одиноком лежании на сеновале. Она тут больше пылью надышалась, чем ароматами. А вместо романтики злостью пропиталась насквозь. Впрочем, именно злоба Мериде как раз и требовалась, иначе задуманное могло и не получиться.

Да, Мэри злилась. И еще как сильно злилась! Из-за того, что судьба зашвырнула её в неведомый мир, из которого она пока не знает, каким образом сможет вернуться обратно. Негодовала на то, что лишилась возможности колдовать по любому поводу и без него, просто из-за малейшей прихоти. Ведьмочка сердилась на троллей потому, что они такие лапушки. Она скрежетала зубами на себя, потому что ей до чертиков хотелось плюнуть на все проблемы разом и остаться погостить у этих милашек хотя бы до конца лета, а вот уж потом можно и в путь собираться. Но больше всего ей был ненавистен неведомый монстрюга, который, как предполагалось жителями этого не особо обжитого края Лоскутного мира, шляется ночами по округе и невесть что творит с попавшимися к нему в лапы живыми существами. Чего такого ужасного он конкретно с жертвами делает, рассказать никто не мог, так как все угодившие в его загребущие когтистые (в этом никто не сомневался) лапчонки исчезли без следа. В крайнем случае, в бесследность исчезновения верили, а потому и боялись. И чем дальше, тем больше боялись и усерднее, если так можно выразиться.

Мерида лежала и специально распаляла себя, без труда находя всё новые и новые поводы для злости, которая такими темпами скоро с легкостью трансформируется в лютую ярость. Она сознательно её добивалась. Иначе о превращении придется позабыть, и неведомый монстр продолжит разгуливать на свободе, терроризируя округу, сея страх среди местных обитателей, который, взойдя, расползется леденящими кровь слухами-метастазами на многие версты вокруг. И чем сильнее будет страх перед чудовищем, тем ему, как это и не покажется странным, станет легче и проще находить новые жертвы для себя, хотя, казалось бы, должно происходить наоборот. Но учителя колдуньи, а в особенности Своч Батлер, не понаслышке знакомый с защитой от темных сил, впрочем, как и с самими этими силами запросто общающийся, в один голос утверждали весь период обучения, что никакого противоречия в таких ситуациях нет. Зло, а любой монстр и есть его физическое воплощение, в первую очередь питается нашими страхами. И чем больше ужас жертв, тем он вкуснее и калорийнее, а значит зло начинает расти, словно на дрожжах. Короче, лакомый деликатес. Но эти же самые преподаватели не только теорию разжевывали одной из своих лучших учениц. Они еще и хорошо её обучили в Хилкровсе на практике противодействовать злу во многих его проявлениях, используя полученные знания с умом. Так что всё будет в ажуре, и чудище узнает об этом первым на своей облезлой шкуре…

Вот ёлки-палки, посохи волшебные, она здесь, в этом Лоскутном мире скоро стихами заговорит!

Но, тем не менее, у Мэри вдобавок ко всему сказанному еще и некоторое преимущество имеется перед противником. Хотя и одно, но зато чувствительно перевешивающее в схватке даже все остальные неучтенные, неизвестные и случайные факторы в её пользу. Она может стать КЕМ УГОДНО! Ну, почти кем угодно… Да и преимущество внезапности тоже ей на руку. Охотник ведь пока даже не догадывается, что уже сам превратился в дичь.

Конечно, девушку смущал моральный аспект предстоящей охоты на монстра. А уж если выражаться точнее, так он очень сильно смущал, заставлял испытывать жгучий стыд, заранее разрастался в душе чувством вины за еще не произошедшее, и тем самым конкретно злил. По причудам диалектики именно эта злость как раз и была залогом успеха в том предприятии, которое, даже не успев начаться, уже доводило Мериду до белого каления.

Странно? Отнюдь!