Тьма миров (СИ)

Канапатую тут же с радостным визгом и похабным улюлюканьем окружила толпа односельчан, добившихся желаемого. Без лишних разговоров они поволокли её на заранее приготовленное место расправы. Свежесрубленное вчера дерево послужило столбом, к которому споро привязали несчастную. На заре хвоину ободрали от коры, и гладкая поверхность дерева еще сочилась смолянистой влагой. Но большая поленница дров, аккуратно, со знанием дела, уложенная в основании, была отборной, сухой, и моментально занялась веселыми язычками пламени от поднесенных к ней факелов.

Когда буйно конопатую девушку вытолкнули с крыльца на потеху толпе, Анкл на краткий миг застыл в ступоре мыслей и чувств. Такого поворота событий маг не ожидал. Сказать по правде, он думал, что в колдовстве обвиняют жену корчмаря. Жалко, конечно, женщину, ну да ничего не попишешь. Лично он вмешиваться в происходящее вряд ли стал бы. Хотя и знал наверняка, что обвинения в так называемом колдовстве, то бишь в несанкционированном использовании магии не обучавшимися специально этому ремеслу людьми, безосновательны и вздорны. И причин так полагать у мага, знакомого не понаслышке с положением дел в Лоскутном мире, имелось даже больше, чем требовалось бы для оправдания почти всех когда-либо обвиненных и по большей части давным-давно сожженных. Да только при самосудах противоположное толпе мнение обычно никого из линчевателей не интересует…

Но спалить ни за что, ни про что несмышленую девчонку-подростка — это уже перебор!

— Никто никого не сожжет! — громко и четко рявкнул Анкл, но жители посёлка, деловито привязывающие девушку к столбу, похоже, даже не услышали наполненный гневом выкрик.

Тогда дэр решил не жадничать в расходовании имевшихся в его распоряжении магических прибамбасов. Быстро прикинув в уме, какой артефакт уместнее использовать, он остановил выбор на массивном платиновом перстне с желтым бриллиантом, украшавшем средний палец на правой руке. Сильно надавив на драгоценность, волшебник скорее почувствовал, а не услышал негромкий щелчок, с которым камень опустился вниз в своем ложе, раздавливая капсулу с загодя приготовленным заклинанием. Дождавшись появления из-под камушка тонкой иссиня-черной струйки дымка, Анкл вскинул сжатый кулак вверх к безоблачному лазоревому небу, тихо прошептав полагающееся для активации заклинание. Струйка дыма стремительно унеслась ввысь, утолщаясь, уплотняясь и матерея на глазах. И уже через минуту погода резко испортилась.

— Развлекаловка отменяется, расходитесь по домам, — спокойно произнес маг в тот самый момент, когда первые язычки пламени с голодной жадностью перекинулись с поднесенных факелов на поленницу дров под ногами девушки.

В этот раз его услышали все. Слова дэра, усиленные заклинанием, отразились от свинцово-черных туч, которые, клубясь, в мгновение ока накрыли поселок похоронным саваном. Многим из толпы даже показалось, что это сам Безымянный так оглушительно рявкнул на них с небес, крайне огорченный творящимся внизу непотребством. Басовитые раскаты грома, прозвучавшие следом, только утвердили жителей поселка в правильности их догадки. Пламя под ногами девушки даже еще не успело подобраться к босым ступням, хотя и попыталось резво рвануть вверх, а из туч уже хлынул ливень. Его сила и плотность были такими, что спустя три удара сердца, все находившиеся на площади перед корчмой вымокли до последней ниточки на исподнем. А еще через пару судорожных вздохов они улепетывали со всех ног по домам, промокшие насквозь, разочарованные несостоявшейся казнью, злые от собственного бессилия навредить так некстати вмешавшемуся магу и перепуганные его мощью.

Еще бы! Завидную начальную скорость сельчанам придала молния, ослепительно-белым искрящимся зигзагом воткнувшаяся прямиком в толпу. Будь она природной, а не магической, контролируемой Анклом, никто бы не убежал, повалились бы, как свежескошенная трава. Но жителям Шитфлиса на сей раз неслыханно повезло. Когда они опомнились и шарахнулись во все стороны от места, куда ударил разряд, похожие в своем стремительном бегстве на тараканов, застигнутых посреди ночи вспышкой факела врасплох на столешнице, то даже не обратили внимания на распростертое в мокрой жиже площади тело одного из своих заводил. Впрочем, и обуглившийся Квасий, неспешно чадящий едким дымком, разбегающимися односельчанами тоже уже не интересовался. У его души отныне забот невпроворот, чтоб на всякие мелочи отвлекаться. Собственно, как и у Анкла.

Маг не стал заморачиваться с развязыванием тугих узлов на уже изрядно промокших веревках, которыми привязали к столбу спасенную им от самосуда девушку, а просто достал из котомки нож и быстро перерезал их.

— Тебя как зовут, рыженькая? — участливо поинтересовался дэр, помогая малявке спуститься с поленницы на землю.

Девушка была испугана учиненным над ней беспределом еще хлеще, чем разбежавшиеся несостоявшиеся палачи магическими молниями. А потому не сразу смогла выдавить из себя собственное имя, прозвучавшее как-то неуверенно и тихо, особенно на фоне громового раската:

— Айка…