Тьма. Испытание Злом

Должно быть, парню и впрямь стало легче – перестал вырываться, позволил себя запереть. «Интересно почему? – вяло подумал Йорген. – Веселее ему, что ли, в благородной компании помирать?» Именно в этот момент совесть его и заговорила, но усталость взяла верх, и он пошел в свою комнату.

Ложе, на которое он мечтал, по своему обыкновению, завалиться с разгону, оказалось занятым. На нем в обнимку с «Трактатом о гадах» спал Кальпурций Тиилл. Да так сладко – жаль было будить. Приятно видеть, что хоть кому-то на этом свете пока хорошо. Стараясь не шуметь, Йорген стянул мокрый плащ, повесил на высокую спинку стула… и понял, что зря старался. Отяжелевшее от впитанной воды одеяние перевесило, стул опрокинулся и загрохотал. Раб вскочил как ужаленный, машинально прижав фолиант к груди.

– Не бойся, это я, – сказал ему Йорген. И добавил странно: – Пока еще я. Пока еще не бойся.

– В смысле? – Кальпурций моргал и тряс головой спросонья, он ничего не понимал. – Почему – пока?

– Потому что неизвестно, что будет к вечеру. Шторб меня укусил. Упырь по-вашему… Или не по-вашему? Короче, сам понимаешь… – Йорген был очень доволен, как ловко ему удалось начать этот неприятный разговор. Вроде бы и не страшно ему, и сочувствия не ищет, так просто, к слову пришлось.

– Как?! – в ужасе выдохнул раб.

– Ну как шторбы кусают? – пожал плечами фон Раух. – Зубом. Вот! – Он вновь продемонстрировал порез.

К этому моменту Кальпурций проморгался наконец, сфокусировал осоловелый со сна взгляд… и ничего хорошего не увидел.

Вид вошедшего был ужасен. Мокрый насквозь, всклокоченный, с ног до головы заляпанный бурой кровью, алой кровью и рыжей грязью, бледный как покойник. Стоял и пошатывался, придерживаясь рукой за угол стола…

– Девы Небесные!!! Что случилось?! Ты как с войны!

– А ты разве не слышал, что ночью на улице творилось? Мы уж боялись, не удержим столицу… Нет, правда не слышал?!

– Читал я, – с раскаянием молвил Кальпурций. – И спал потом… Так, а что это мы болтаем?! – Он окончательно пришел в себя. Потянул Йоргена за здоровую руку к постели. – Иди сюда. Ляг! На тебе лица нет… Нет, погоди! Всю эту грязь снимай! Вот так!

Йорген позволил себе помочь. Оставшись без куртки и штанов, с наслаждением растянулся на ложе.

– Белье у тебя тоже мокрое насквозь! – сурово заметил раб.

– Да шут с ним. На теле высохнет, – потеребив зачем-то кружевной манжет рубашки, отмахнулся ланцтрегер, ему больше не хотелось шевелиться. Зевнул и добавил печально: – Скоро это вообще будет неважно… Между прочим, я на тебя рассчитываю.

– Это в каком смысле?! – насторожился Кальпурций, что-то в тоне хозяина ему не понравилось, показалось зловещим.

– Ну… Тебе ведь доводилось убивать шторбов? Знаешь, как это делается? Берешь кол…

– Допустим! – страшным голосом перебил Кальпурций, которому, по правде говоря, иметь дело с шторбами прежде не доводилось, слуги для этого были, да и не водилась в благословенной Силонии подобная мерзость. Но теоретически он, конечно, знал. – При чем тут я?

– При том. Я буду спать, а ты будешь следить. Если увидишь, что я начал оборачиваться шторбом, – возьмешь вот этот кол и поскорее меня проткнешь, – медленно, с расстановкой, как глуповатому, втолковывал Йорген рабу. – Главное, не тяни, у меня реакция быстрая… Ну что ты на меня смотришь, как солдат на вошь? Боишься, что ли? Не бойся. Я смирный.

– Я!.. Нет… – Кальпурций захлебнулся возмущением. – Так, значит, ты меня ДЛЯ ЭТОГО КУПИЛ?!!

– Не говори глупостей, – возразил ланцтрегер ворчливо, ему уже отчаянно хотелось спать, даже страх из души куда-то весь подевался от усталости. – Когда я тебя покупал, понятия не имел, что меня укусят… Я вообще не знаю, зачем тебя купил. Наверное… – Он снова зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью, как подобает благородному человеку. – Наверное, это было счастливое наитие!

– Не хочу показаться невежливым, – холодно изрек раб, – но боюсь, у нас с тобой очень разные представления о счастье. Надеюсь, это тебя не очень задевает?

– Ах, – печально молвил в ответ ланцтрегер фон Раух, – разве может подобная малость задеть того, кто уже одной ногой в могиле? Хотя о чем это я? И честной могилы мне не положено, скинут мое несчастное тело в очистительный костер…

На самом деле Йоргену было глубоко безразлично, костер, могила ли его ждет. Просто он знал, как можно разжалобить человека, чтобы тот перестал упрямиться.