Тьма. Испытание Злом

— Право, какие все вокруг догадливые пошли! — пробурчал силониец себе под нос. Почему-то он чувствовал себя уязвленным.

Глава 13, повествующая о жизни города Гамра и о дурном нраве его аптекарей

Гамр оказался городом большим и богатым даже по меркам благополучной Силонии и мощного Эренмаркского королевства. Йорген и Кальпурций, привыкшие считать соседнюю Гизельгеру едва ли не задворками мира, были весьма удивлены его масштабами. Если бы они чуть больше интересовались географией и экономикой сопредельных государств, им было бы известно, что по размерам своим и благосостоянию Гамр значительно превосходил саму Зелигерду, гизельгерскую столицу.

Конечно, не непромокаемым плащам, оказавшимся на поверку дрянными, город был обязан своим процветанием, и даже не тисненым пряникам, которые производились здесь в огромных количествах и были действительно очень хороши. Настолько хороши, что у Йоргена наконец проснулось чувство голода и он купил сразу три: с домиком, с корабликом и с овечкой. Первые два съел сразу, третий припрятал. Лоточник клятвенно уверял, будто медовое изделие искусных гамрских пекарей может храниться без потери качества никак не меньше двадцати лет, если держать его в прохладе и сухости. Йорген решил, что на его век хватит, и присовокупил пряник к своей коллекции.

— На твоем месте я бы не сам пряник хранил, а выкупил у мастеров пряничную доску или попросил сделать оттиск на глине, — посоветовал старший товарищ. До этого момента он все-таки подозревал, что Йорген его разыгрывает, но теперь сомнения рассеялись. Он хорошо знал, что такое азарт страстного собирателя, и теперь ясно читал его в глазах спутника.

— Точно! — обрадовался ланцтрегер. — Купим палатку — и сразу в пекарский квартал!

Ремесленный Гамр имел цеховое устройство, на рынке здесь торговали только привозным товаром, а тем, что производился в городе, — исключительно в лавках при мастерских. На этот счет существовали строжайшие правила, делавшие послабление лишь для торговцев снедью вразнос.

…Но вернемся к источнику местного благосостояния, к тому, что создавало городу тайную славу в очень, очень узких кругах фавонийского общества. Именно здесь, в Гамре, в квартале, носившем мирное и респектабельное наименование аптекарского, помимо целебных снадобий изготовлялись совсем другие зелья, гораздо менее полезные для человеческого организма, зато весьма ценные для большой политики. Гамр был центром западного колдовства, но об этом мало кто знал. Слишком опасные специалисты трудились здесь, и слишком серьезными были их заказчики.

— Туда тоже сходим, посмотрим, да? — предложил Йорген. Уж ему-то о тайной специализации квартала было известно не понаслышке, для нужд столичного гарнизона Ночной стражи в Гамре закупали не только кожаные плащи.

Кальпурций в ответ на его рассказ и предложение осуждающе покачал головой: «Так и тянет тебя колдовство, так и влечет!», — но отказываться не стал, ему ведь тоже было интересно. Когда еще случится побывать в таком загадочном и жутком месте!

Прогулка по городу вышла длинной: швальный, пекарский и аптекарский кварталы располагались в разных его концах.

Дорогой Йорген с Кальпурцием вели беседу о тварях ночных, это была своего рода лекция: первый перечислял все известные ему породы чудовищ и способы их уничтожения, второй с большим интересом внимал. Потом разговор как-то незаметно переключился на девушек, и выяснилось, что первый предпочитает красивых и умных, второй — всяких, главное, чтобы их происхождение было благородным и семейство — почтенным. «Вы с моим родителем друг друга поняли бы!» — с некоторой досадой заключил Йорген, вопрос был для него животрепещущим, а позиция спутника показалась недостаточно нравственной. Достойную девушку — красивую, умную — отвергают только потому, что ей не повезло с родителями. Разве она в том виновата? Разве это справедливо? (Интересно, что Кальпурций рассуждал очень похоже: разве можно винить благородную деву в том, что боги не одарили ее умом и красотой, разве справедливо пренебрегать ею из-за этого?)