Тьма. Испытание Злом

— …Покинуть пределы этого леса не способна ни одна живая душа! Мы — пленники его, уже много лет. А теперь — и вы.

Вот это был удар.

— Поели, называется, краденых пирогов! — нервно рассмеялся Йорген фон Раух, он первый смог говорить. — Правильно говорят хейлиги в храмах — за греховные помыслы тоже приходится платить.

— Правильно, — подтвердил Кальпурций Тиилл. — Да только цена высоковата, ты не находишь, друг мой?

— На все воля Дев Небесных! — Голос ланцтрегера звучал цинично и зло. — Это я во всем виноват.

— Ничего подобного, — возразил великодушный силониец. — Все мы хороши.

Больше они в тот день о делах не разговаривали — спать легли. «Утро вечера мудренее» — было такое присловье у торговцев, наезжавших в Эренмаркское королевство из восточных земель. Йорген часто слышал его на рынке, но смысла не понимал. Лично ему сколь-нибудь умные мысли начинали приходить в голову не раньше полудня. По утрам же начальник столичного гарнизона Ночной стражи ощущал себя совершенно безмозглым и очень боялся, что это однажды заметят подчиненные. Вот почему все проблемы ланцтрегер предпочитал решать с вечера.

Но теперь он был согласен с остальными: нужен отдых, нужно время, чтобы страсти улеглись и вернулась способность рассуждать здраво. Пока же всем им хотелось одного — рвать и метать с досады. Заниматься колдовством в таком состоянии не рекомендуется категорически, во избежание разрушений и жертв. А без колдовства здесь было не обойтись, это уж к гадалке не ходи.

И заснули они вповалку, у чужого бездымного костра, под мерный вой, несущийся откуда-то издали, — должно быть, это одержимая дева бушевала в своем дупле.

За ночь Кальпурций Тиилл успел счесть происшедшее дурным сном — ну не может же такого быть на самом деле, чтобы отпрыск славного рода Тииллов вознамерился промышлять кражей пирогов! Но открыл глаза — и убедился в собственной порочности. Под бледным рассветным небом, проглядывающим в прорехи угловатых ветвей, бесцветным, почти невидимым пламенем горел костер. Спутники спали вокруг, подложив под голову дорожные мешки. Всхлипывал жалобно Фруте, его нежное личико выглядело совсем детским и несчастным. Черный Легивар неудобно завалился навзничь и храпел. Гедвиг сжимала в ладони руку Йоргена, и это зрелище Кальпурция не порадовало, но он их простил. Семиаренса на месте не оказалось, он любил просыпаться раньше всех… А дева в дупле все выла и выла, нагоняла смертную тоску…

Спать расхотелось, захотелось вырваться как можно скорее из этого унылого, полуживого места пусть назад, во Тьму, но в нормальную, привычную Тьму!

— Вставайте! Хватит дрыхнуть! — Он безжалостно растолкал спящих. — Нечего время терять, надо что-то решать!

— У! — сказал Йорген, перекатываясь на бок. — Попозже!

Силониец был непреклонен:

— Подъем!!!

Эта короткая команда всегда действовала на ланцтрегера фон Рауха безотказно. Он резво вскочил и спросонья чуть не угодил в костер, хорошо Легивар удержал за пояс.

— Спасибо! — сказал ему Йорген с чувством. — Ты настоящий друг! Не то что некоторые из будущих шуринов!

…Первым делом они решили убедиться в достоверности сказанного накануне. Горбатый паренек по имени Виалир, вчерашний стрелок, вызвался их проводить. Проводил. До самой опушки дошли нормально, и знакомая пустошь уже проглядывала меж стволов. Вот только выйти на нее не удалось. Тропа вилась под ногами, расступались, давая дорогу, древесные стволы… И так до бесконечности. Не желал выпускать своих пленников зачарованный лес! Два шага, не больше, оставалось до его кромки — преодолеть их так и не удалось.

— Ну, теперь верите? — печально усмехнулся молодой альв. — Отсюда возврата нет.

— А если напролом, без вашей тропы? — не желал сдаваться ланцтрегер.

Виалир пожал плечами:

— Попытайтесь.

Попытались. Исцарапались еще больше, одежду изодрали, а толку никакого.

— Ладно, — решил боевой маг, — идемте назад, в поселок. Я подумаю, как снять проклятие вандергайста. Вдруг оба явления как-то связаны и, устранив одно, мы попутно избавимся от другого?

— Ты сможешь снять проклятие? — усомнилась Гедвиг Нахтигаль и напомнила, не щадя самолюбия молодого мага (не до сантиментов ей было в тот момент): — С твоей-то третьей ступенью?

— Не смогу, — был спокойный ответ. — Я надеюсь только вспомнить, как это делается. А снимать будешь ты.

Провожатый слушал их разговор молча, с непроницаемым лицом. Он-то знал, что надежды нет.

…Шел третий год Тьмы. Уже окончился короткий период кровопролитных войн, и тела павших бойцов дожирали их победители. Больше не перекатывались с места на место волны беженцев: люди поняли, что спасения нет. Голод и мор гуляли по городам, дымились пепелищами села, зарастали диким бурьяном, превращались в пустоши поля. Жизнь гибла или превращалась во что-то злое. Сытая нежить плодилась без счету.