Тьма былого

Пальцы замерли, закостенели, вцепившиеся мертвой хваткой в прутья. Я все ждал, когда неведомый голос заговорит вновь, но он молчал — ему нечего было сказать. И он ждал уже моего решения.

А я, по-прежнему сгибаясь, стоял на коленях, упираясь в мокрые от ледяного ливня гранитные плиты пола, пристально смотрел вниз, в непроницаемую черноту колодца, и все вдыхал поднимавшийся из бездны ветер, заставлявший трепетать ноздри и бешено колотиться сердце.

Ветер выл в колодце и гром, вторя ему, грохотал над миром, то ослабляемый стенами колодца, то усиливаемый ими. Капли дождя били по согнутой, затекшей спине, будто вжимая в гранитные плиты пола, вдавливая в полусорванную решетку, что я не мог выпустить из побелевших от напряжения пальцев. И я не понимал уже, то ли ливень струится по моему лбу, то ли капли холодного пота стекают по нему.

Ослепительная вспышка прорезала мрак колодца, мгновенно осветив пол и стены ледяным сиянием. Гранитные плиты выступили из темноты, представ предо мной в мельчайших деталях: все неровности, шероховатости, все стыки и трещины стали видны мне на краткую долю секунды. Чудовищный силы удар грома завершил ее, вновь погрузив колодец во тьму.

И ливень с удесятеренной силой захлестал по спине, понуждая решиться и сделать свой выбор.