Тьма

Возможно, в былые времена Копье Страсти считалось божеством, покровительствующим Отряду, но нынче об этом никто не помнил. Если и сохранились сведения, почерпнутые из летописей того периода, таглианцы держали их в тайне.

Вообще-то мы не были шайкой воинствующих безбожников. Просто старались вспоминать о богах пореже, возможно, рассчитывая на то, что этак и они про нас позабудут.

Но в случае с Киной это не сработало. Она вспомнила про нас тогда, когда мы еще даже не знали о ее существовании. Половина парней до сих пор не верила ни в какую Кину, но это не имело значения. Потому что Кина в нас верила.

Свежее мясо заметно повысило дух Отряда, но с наступлением сумерек настроение быстро пошло на убыль. Я и сам дожидался ночи без какого бы то ни было энтузиазма.

— Тай Дэй, брат, я сейчас кое-что понял. В ответ на мои слова нюень бао хмыкнул.

— Почти все важные события в моей жизни происходят ночью. Я даже родился ближе к полуночи. — продолжил я.

Он хмыкнул снова, но на сей раз взглянул на меня с некоторым любопытством и, возможно, с некоторым удивлением.

— Что? Это как-то связано с пророчеством Хон Трой?

— Нет. Но кое-что говорит об определяющих твою судьбу звездах.

Вот ведь хрень, они там, на болотах, тоже занимаются астрологией. А я и не знал.

— Ладно, пойду спать. У меня был тяжелый день. Возможно, сегодня ночью я все же сумею повидать Сари.

Глава 105

Звезды. Я пригляделся к ним, когда покинул свою плоть. Стояла ночь. Знакомая мне Тень льнула к барьеру, тогда как ее сородичи в великом множестве пытались прорваться сквозь заделанные Госпожой дыры. Сопатый сидел на отведенном ему месте, затравленно озираясь и дрожа от страха.

Звезды над обвалившейся крепостью образовывали то самое созвездие, о котором я, помнится, говорил с матушкой Готой. Оно было видно целиком. Странно, почему я не заметил его прошлой ночью? Может, из-за туч?

В последнее время я видел — или не видел — многое вокруг себя странно избирательно. О чем стоило поразмыслить.

Мне показалось, что крепость на юге осветилась изнутри. Впрочем, свечение тут же исчезло — возможно, я просто углядел звезду. Подумывая о том, чтобы двинуться вперед, я переместился к ведущей на юг дороге и увидел, что она перекрыта призраками. За спинами тех троих, которых я уже видел раньше, смутно угадывались десятки других. Все вместе они были гораздо сильнее, и мой приказ убраться подействовал на них не сразу.

Они жестикулировали и, кажется, пытались что-то произнести, хотя из-под безобразных масок не доносилось ни звука. Не приходилось сомневаться в их желании передать какое-то сообщение, хоть и непонятно какое.

Возможно, они пытались просто предостеречь нас.

Я не стал двигаться по южной дороге и вновь обошел лагерь. Дороги на восток и запад оставались открытыми. Я с опаской продвинулся по каждой из них на небольшое расстояние. Они были отчетливо видны и казались вполне вещественными, но мне не хотелось, чтобы дорога подо мной — любая из них — исчезла, когда я буду находиться в мире духов. Я вернулся к отряду, а потом, поразмыслив, двинул на север. Стоило посмотреть, что происходит в обычном мире.

Окрестности Вершины превратились в сонное царство. Дрыхли все, даже часовые дремали. Приметив знакомые физиономии, я их запомнил — на всякий случай.

Гоблин с Одноглазым храпели в моем собственном бункере под Вратами Теней. Гота не спала, но сидела с закрытыми глазами, произнося какие-то молитвы. У нее была молитвенная шаль, похожая на те, какие используются некоторыми гуннитскими сектами, но Гота сложила ее на коленях и время от времени пробегала по ней пальцами, словно читая что-то на ощупь. Она бормотала без передышки, но так быстро, что я ничего не мог разобрать, даже когда подобрался совсем близко.

Неожиданно она вздрогнула и огляделась по сторонам, явно уловив чужое присутствие. Нюень бао почитают предков, и духи для них более чем реальны. Никого не видя перед собой. Гота принялась задавать вопросы.

По всей вероятности, она решила, что к ней наведался дух Хон Трой, ее матери, или призрак Као Кы, ее деда, слывшего, по рассказам Сари, некромантом. О нем вспоминали с неохотой. Во всякой семье не без урода, но некромант, способный сотворить собственную Тень, — это уж нечто из ряда вон выходящее.

Я не стал прислушиваться к ее вопросам, они меня не касались. Я хотел узнать, что стало с дядюшкой Доем. Скорее всего они должны были забрать его к себе для лечения.

Дядюшку найти не удалось. Зато я обнаружил нацарапанную углем на старой доске надпись. Пляшущие каракули Одноглазого.

Малец, это западня.

Чтоб мне сдохнуть!

Я попытался разбудить дерьмового коротышку и вытряхнуть из него побольше, но все мои старания пропали впустую. Кажется, я навеял ему дурные сны: он принялся стонать и ворочаться, но глаз так и не открыл. Я взъярился.

Что, если он прав?

Но как это может быть? И кто расставил ловушку?