Тьма

– Кто? Я? – взвизгнул Одноглазый. – Да вы что? Я больше капли в рот не беру.

– У него не было времени заквасить свою бражицу, – пояснил я.

– Дерьмо. Если хоть где-то имеется пригодное для этого дерьмо, то он его сопрет и заквасит. А вот знает ли он, что бывает с парнями, которые ни с того ни с сего затевают ссоры со своими?

– Что за парни? – возмутился Одноглазый. – Среди нас таких типов нет. Ежели, конечно, не считать Гоблина. Вот он иногда… Он по-прежнему в нашей команде, Костоправ?

Костоправ вопрос проигнорировал. А вместо ответа спросил у меня:

– Хочешь прямо сейчас забрать Копченого?

– Нет, – ответил я, поскольку об этом даже не думал. Потому что думал только о еде.

Костоправ хмыкнул:

– Мне надобно потолковать с моим штабным колдуном. Прямо здесь. Одноглазый?

Я поплелся прочь.

И что теперь делать?

А пожрать?

Я ел до тех пор, пока повара не стали ворчать насчет того, что на иных ребят не наваришься, потому что они мнят себя невесть какими шишками.

Наевшись, я неспешно отправился бродить по заснеженным холмам, пытаясь унять бушевавшую в душе бурю. Небеса предвещали еще более обильный снегопад. Я подозревал, что с погодой нам до сих пор просто везло. Ни одной сильной и затяжной бури пока не было. Я увидел Тай Дэя с его мамашей. Она по-прежнему что-то ему втолковывала. По-прежнему.

Благодаря этому он держался в некотором отдалении от меня. Затем я приметил Лебедя и Ножа, поспешавших куда-то со всех ног. Что означало: Госпожа здесь или вот-вот прибудет. Ее авангард уже разбивал лагерь.

На юге, за Кьяулуном, копье солнечного света пронзило завесу облаков, коснувшись Вершины. Гигантская цитадель засверкала, словно грандиозное знамение небес. Мне бы самое время забрать Копченого да отправиться туда. Но я решил – не сейчас. Старик с Одноглазым по-прежнему шептались один на один. Не иначе, как толковали обо мне.

Я зашагал вниз по склону, туда, где солдаты Госпожи ставили бивуак. Интересно, как нынче ладят между собой Госпожа и Нож?

До своей «измены» он слыл наипервейшим ее помощником. А когда перебежал к противнику, ничего ей не объяснил. Сдается мне, она вряд ли простила ему обман, пусть даже он и привел к превосходному результату.

Над лагерем кружилось воронье. Возможно, Госпожа уже там. Костоправ был прав. Не иначе, как все мы сбрендили: ежели за нами не следит Хозяин Теней, то, стало быть, Душелов или Обманники. Или сама Кина. Или соглядатаи Радиши. Или шпионы жрецов. Или…

42

Госпожа появилась без предупреждения. Увидеть ее мне удалось без хлопот, что заставило призадуматься, будет ли мне так же легко убраться с ее глаз.

Она с ходу задала мне вопрос:

– Что ты сейчас делаешь, Мурген? В какие игры играет он на сей раз?

Я разинул рот. С тех пор, как я видел ее в последний раз, произошли немалые изменения. Она не была больше той женщиной, с которой я ехал на юг, той, которую так устрашало вступление в Данда-Преш. Представшее передо мной существо являлось Истинной Госпожой старых времен, возродившейся в столь немыслимой мощи, что ей трудно было сохранять обычное обличье.

– Что за хренота?

– Мурген?

– Ну в чем дело? – пискнул я, стараясь напомнить себе, что я летописец. А летописец не ведает страха. Он выше всяких раздоров и распрей внутри Отряда. Никто из братьев не устрашит его, ибо для него главное – истина.

Но вот она меня очень даже устрашала.

– Мурген, я хочу знать…

– Если хочешь что-то узнать, лучше спроси у Старика. Я не мог бы рассказать тебе ничего, даже будь я таким же дуралеем, как Лозан Лебедь. Он со мной ничем не делится. Видела ты это местечко? Оно будет похуже, чем Башня в Чарах. Но он не обращает на это никакого внимания. С тех пор, как мы здесь засели, он, по-моему, вообще ничего не делает. Правда, и Длиннотень с Ревуном особо себя не утруждают.

– Это досадно.

– Угу. А возможно, и не очень умно, принимая во внимание, какие у нас всех будут рожи, ежели до него доберутся Душилы.

– Это менее вероятно, чем ты думаешь.

– Из-за Душелова?

– Да.

– Она не может находиться повсюду одновременно, так же, как и ты. А их не напрасно зовут Обманниками.

Я надеялся, что голос мой не дрожит. И тужился изо всех сил, изображая храбреца.

– Из всего этого никак не разобрать, чего ради ты захотел меня видеть.

– Дело не в этом. У меня есть проблема. Сны мои становятся все хуже. А сейчас они таковы, что хуже уже некуда. Я хочу узнать, как можно покончить с этим.

– Я такого способа не нашла. Тебе придется разобраться в них самому. Тебя призывала Кина?

– Пожалуй, нет. Впечатление такое, будто она просто проходит по моим снам и не замечает меня, если я сам не дергаюсь. А может быть, это я заглядываю в чьи-то чужие сны.

– Расскажи мне о них.

Я рассказал.

– Во многом это те же самые сны, что и у меня. Главным образом я вижу равнину.

– А вороны там есть?

– Вороны? Нет. Там нет ничего живого.

Я призадумался.

– Знаешь, возможно, я выразился не совсем точно. Кажется, она все-таки каким-то образом осознает меня. Однажды ночью, например, я увидел свою жену. Даже разговаривал с ней. Создавалось ощущение, будто ее можно вернуть.