Тьма

— Вы не понимаете, Крис. Мне придется впустить эту... эту Тьму в свое сознание. Как если бы я позволила вселиться в себя злому духу, только в данном случае их будет сразу несколько сотен.

Он показал на двух мужчин, тихо переговаривавшихся неподалеку.

— С вами будут они.

— Это выдающиеся экстрасенсы, и работать с ними — большая честь для меня. Но наша совокупная сила — ничто по сравнению с накопившимися силами зла. Я уже теперь ощущаю их присутствие, и это меня пугает.

— Возможно, ничего не произойдет.

— В каком-то смысле я надеюсь, что вы окажетесь правы. И все же, пока еще не поздно, этому надо положить конец.

Бишоп опустил голову и некоторое время молчал, внимательно изучая налипшую на ботинках грязь.

— Эдит, — произнес он наконец, — помните, как две сумасшедшие взяли нас в заложники у Джейкоба в доме? Перед тем как вошли вы, одна из них сказала, что Линн, моя жена, до сих пор «активна». Не могли бы вы объяснить, что она имела в виду?

Медиум сочувственно похлопала его по руке:

— Вероятно, она подразумевала, что дух вашей жены соединился со всеми теми, кем управляет Тьма.

— И она до сих пор является частью Тьмы?

— Этого я не могу сказать. Возможно. Не потому ли вы сегодня здесь?

Бишоп выпрямился.

— В последние дни мне пришлось признать немало такого, с чем я раньше не соглашался. Многое еще приводит меня в замешательство, но мысль о том, как они убили Линн... — Он с усилием сдержал свой гнев. — Если я могу что-то сделать для уничтожения этой силы, я сделаю это. Джейкоб сказал, что не знает, кто именно вызвал тогда видение в «Бичвуде» — вы, я или мы оба. Полагаю, что я для него всего лишь ингредиент, который на всякий случай надо иметь под рукой. На них упала чья-то тень. Это была Джессика.

— Почти все готово, Эдит. Отец хочет, чтобы вы и все остальные заняли свои места.

Бишоп помог медиуму подняться и не смог тут же не отметить, как изменился внешний вид Джессики.

Они подошли к Джейкобу Кьюлеку, беседовавшему с группой людей, среди которых были комиссар полиции, какой-то моложавый майор и несколько известных Бишопу ученых и метафизиков. «Все это напоминает какой-то дурацкий цирк», — мрачно подумал он.

Джессика дернула отца за рукав и что-то сказала ему. Кьюлек кивнул и обратился к окружающим:

— Все, кто не принимает непосредственного участия в операции, должны покинуть площадку. Вы проследите за этим, комиссар? Минимальное количество охраны и техников. Условия для выполнения нашего замысла достаточно неблагоприятны, чтобы их ухудшать. Прожекторы придется выключить, майор.

— Боже милостивый, вы это серьезно?

— Боюсь, что да. Дуговые лампы тоже необходимо затемнить. Эдит?

— Я здесь, Джейкоб.

— Извините за эти ужасные условия, моя дорогая. Надеюсь, это не будет вас слишком отвлекать. Мистер Инрайт и мистер Шенкель, вы готовы?

Медиумы, которых привела Джессика, ответили утвердительно.

— Крис здесь? Крис, я хочу, чтобы вы сели рядом с Эдит. Занимайте, пожалуйста, места.

Бишоп удивился: он предполагал, что будет где-то на втором плане. И еще больше испугался.

На расчищенной от обломков площадке полукругом стояло шесть кресел. Бишоп с неудовольствием заметил, что главная комната «Бичвуда» находилась когда-то совсем рядом с этим местом. Отверстия в подвал накрыли необструганными досками. Он взглянул на часы — было начало одиннадцатого. Медиум по фамилии Шенкель устроился с краю, рядом с ним — Инрайт, затем Эдит Метлок, он сам, Джейкоб Кьюлек и Джессика, сидевшая чуть поодаль от группы за креслом отца.

— Прошу вас соблюдать полную тишину, — сказал Кьюлек вполголоса, но все, кто был на площадке, его услышали. — Прожекторы, майор. Нельзя ли их выключить прямо сейчас?

Прожекторы мигнули и погасли, а дуговые лампы затемнили при помощи реостатов. Площадка, которая только что была ярко освещена, погрузилась во мрак и сразу приобрела зловещий вид.

— Вспомните первый день, Крис, — сказал Кьюлек. — Тот день, когда вы впервые оказались в «Бичвуде». Вспомните, что вы увидели тогда.

Но Бишоп уже вспомнил.

Он знал, что ему надо делать. Они сказали.

Помещение электростанции походило внутри на гигантскую пещеру великана, сотрясавшуюся от оглушительного рева мощных печей и турбин. Он прошел по узкому коридору, с одной стороны которого грохотали чудовищно громадные, обшитые сталью турбины, а с другой возвышались котлы с топками, уходившими на тридцать футов вниз и почти касавшимися потолка, расположенного на высоте около ста футов. Каждая турбина ярко-желтого цвета была снабжена приборами, позволяющими наблюдать за ее работой. Котлы, раскаляющиеся при сжигании тонны топлива до того, что к ним было опасно прикасаться, тоже были выкрашены, но в обманчиво холодный серый цвет. От котлов тянулись тщательно изолированные трубы, пар по которым под давлением пятнадцати сотен фунтов на квадратный дюйм приводил в движение турбинные лопатки.