Толич уже спрыгнул на землю. В машину дунуло холодным воздухом пополам со снегом.
– Спасибо, начальник! – крикнул он, быстро удаляясь в темноту.
Воскресенье, 23:30
Заснуть я не мог, как ни старался. И виной тому был водоворот из событий, который завертел нас со Строгановым. Да еще чашка кофе после ужина. Арсений неожиданно рано удалился в свой номер, собираясь то ли медитировать, то ли дедуктировать, то ли просто спать. Поэтому я наслаждался покоем и одиночеством в своем «почти люксе». Поговорив с женой и ответив на несколько сообщений, я лег в кровать. Вначале я читал, потом смотрел в соцсетях новогодние фото френдов, потом просто вертелся с боку на бок в темноте, но сна, как говорится, не было ни в одном глазу. Приоткрыв окно, я понадеялся на свежий и морозный воздух Тьмы. Время перевалило за полночь, я лежал и слушал с телефона U2. Как раз закончилась песня «Sunday Bloody Sunday», когда за окном послышался осторожный хруст снега, неясные звуки и, как мне даже показалось, чье-то сопение.
«Черт! – воскликнул я про себя. – Этот любитель дурацких розыгрышей в очередной раз лезет ко мне в комнату!» Я выключил телефон, бесшумно выпрыгнул из постели и встал слева от окна. В номере было темно, только с улицы проникал тусклый свет фонаря, давая мне преимущество: лазутчик будет хорошо заметен, а я останусь невидимым. Время тянулось немыслимо долго. Затаив дыхание, я предвкушал, как гаркну Строганову в ухо, когда тот покажется в окне… Я отчетливо слышал, как он приставил лестницу к стене. Дышит как паровоз! Не иначе как подаренного Толичем самогона выпил. Но лез он тихо, ничего не скажешь. Я подумал, что хорошо бы еще огреть его подушкой, но возвращаться к постели было рискованно… Осторожно повертев головой, я увидел в пределах досягаемости лишь тяжелую хрустальную вазу. Пожалуй, это будет чересчур, усмехнулся я. Вазу жалко.
И тут я вздрогнул. Потому что от человека за окном несло куревом и алкоголем. Даже если представить себе, что Строганов перепил самогона, то он бы никогда не стал курить! Значит, ко мне в номер лез кто-то другой! Курящий много лет, судя по выхлопу. Он уже осторожно перелезал через подоконник: высокого роста, с длинными руками, в шапочке, натянутой на маленькую голову… В свете фонаря мелькнуло лезвие ножа в его руке! Сердце мое стучало так громко, что я боялся, как бы этот безмолвный убийца не услышал его. Я медленно протянул руку за вазой, осторожно взял ее и коротким, но сильным ударом стукнул непрошеного гостя по затылку. Он вскрикнул и рухнул на пол. Я хотел включить свет, но рука моя замерла – за окном послышались голоса! Там были еще как минимум двое!
Отскочив в сторону и подобрав с пола выпавший у нападавшего нож, я собирался выбежать в коридор. Вдруг мой правый глаз ослепило красным светом, и я услышал сиплый голос:
– Тока дёрнись!
В окне показался человек. Он держал меня на прицеле.
– Жердь, ты живой? – просипел он.
С пола послышался стон.
–
– Вали его и уходим! – послышался гнусавый голос снизу.
Кажется, я знаю, кто ко мне пожаловал.
– Не трепыхайся, – снова предупредил сипатый, запрыгивая в комнату. – Пуля, она быстрее!
Пистолет он продолжал держать направленным на меня. Теперь красная точка светилась на мне чуть левее грудины. Я обратил внимание, что рука у него была твердая, не дрожала.
В проеме окна появился гнусавый, тот самый, из
Сипатый отошел чуть в сторону, но красная точка на мне даже не сместилась.
– О, гляди-ка, у него перо! – прогнусавил последний посетитель. – Жердь, ты чё репу-то трешь? Болит, што ля? – и обращаясь ко мне: – Петушок! Ты перышком сам себе кишки порежь, чтобы нам не возиться, а то мы долго это делать будем!
Я, не особо вслушиваясь в его монолог, рассматривал Сипатого. Точнее, его пистолет. Это была «оса». С такого расстояния не промахнется. Может, использовать Жердя как щит? Я прикинул расстояние – всего пара шагов. Но одна пуля в меня попадет точно, после первого же шага, а второго может и не быть…
– Ну, и чего надо? – прокашлявшись, спросил я.
– О, уже запел, соловушка! – обрадовался гнусавый и уселся в кресло. Сипатый снова чуть сдвинулся, чтобы его дружбан не оказался на линии огня. А Жердь с трудом встал и повернулся ко мне.
– Ты,
Он, шатаясь, стал подходить ко мне, на ходу доставая из кармана здоровенный кастет.
– Жердь, придурок! – просипел бандит с пистолетом. – В сторону!