Тьма

Они пошли к выходу, а я поспешил на помощь Арсению. И вовремя. Этот мастер-ломастер, стоя на раковине, разворотил кусок стены вместе с вентиляционной решеткой. Я запер дверь изнутри.

– Ты что наделал? – шепотом обратился я к нему.

– Решетку было не отвинтить, – обиженно ответил он. – Пришлось раскурочить малёха…

– Тебя наверняка слышно в комнате! – прошипел я ему.

– Нет, – в полный голос ответил он. – Я послушал через микрофон (Строганов продемонстрировал миниатюрную систему для прослушки, напоминающую фонендоскоп), они пошли встречать кого-то. Думаю, девиц! – и он продолжил установку шпионского оборудования.

– Девиц? – удивился я. – Интересно, а почему тогда ведьму не оставили? Мне показалось, что и он, и она были не прочь.

– Ну, это как раз понятно, – объяснял Строганов, высверливая отверстие ручной дрелью. – Зараза! В арматурину попал! Придется ниже брать… Ему сейчас привезут девочек из города. Поэтому Аглая не нужна.

– А как тебе вообще Блинов? – поинтересовался я, подавая то кусачки, то пилку Джильи. – Мне он показался каким-то никаким…

– Точно! – Строганов аж обернулся, чуть не свалившись при этом. – Именно! Он никакой. Пустой. Картонный. Потому что он – марионетка. За ним кто-то стоит. Причем денежный. Уж не этот ли наш друг, фермер? Весь этот проект «Учитель» – дутый. Но кому-то он нужен. Мне это непонятно… Пока, во всяком случае…

– А убийцей он может быть? – спросил я про Блинова.

– Конечно, – уже не поворачиваясь, ответил Арсений. – Почему нет? Все могут. Например, я могу убить?

– Ты постоянно убиваешь мое терпение, – буркнул я в ответ.

– А вот всеми любимый маньяк Че Гевара говорил: «Сомневаешься? Убей!»

И он неожиданно спрыгнул на пол. К счастью, я успел отскочить.

– Ты собираешься оставить так, как есть? – поинтересовался я у этого философа. Вид у стены был такой, словно в нее попали из гранатомета.

Строганов пару секунд разглядывал следы разрушений.

– Нет, я собираюсь попросить тебя немного заделать, а то у меня руки затекли! Но времени у тебя мало! – добавил он.

Быстро осмотревшись, я заметил еще одну вентиляционную пластиковую решетку в одной из кабинок.

– Нужно вывинтить вон ту решетку, для этого мне необходимо залезть тебе на плечи! – мстительно сообщил я ему.

– Давай, – довольно безразлично ответил Арсений.

Пока я заделывал дыру, пряча тем самым нашу аппаратуру для слежения, Строганов рассуждал вслух:

– Блинова используют! – говорил он, удерживая равновесие, пока я сидел у него на шее. – Имеет ли это отношение к поиску убийцы? Скорее всего нет. Причастен ли к убийствам Блинов? Есть подозрения, что да! Ты заметил его нервозность? Мне не нравятся дерганые люди. А он все время дергался, смеялся, словно был обдолбан! Кстати, это вариант…

– Обдолбан? – возразил я. – Нет вроде. Зрачки обычные… Скорее уж возбужден… но, наверное, после выступления это в пределах нормы.

– Возбужден! – закричал Арсений. – Ну конечно! Блин! Вот, доктор! Умеешь ты диагноз поставить! Вот, недостающее звено! – радовался он. – Смотри, тебе сны снились? Ну, во время представления…

– Да. – Я наконец сумел придать стене вид, словно по ней стреляли из обычного автомата. – Что-то снилось.

– А мне очень конкретное снилось, – вполголоса сообщил Арсений. – Сны эротического характера.

Не успел я сказать, что другого от него и не ожидалось, как послышались шаги и женские голоса: по коридору мимо туалета проходила шумная компания.

– Это девушки из города, ублажать суперстара приехали! – шепотом сообщил Арсений. – Уходим!

Мы осторожно вышли из помещения туалета и ринулись в сторону выхода.

– Так вот, – продолжил Арсений уже на улице, – насчет снов. Что тебе снилось?

– Крейсер «Аврора», – пробормотал я, припоминая, что действительно сны были немного… э-э… с сексуальным подтекстом.

– Крейсер? – изумился этот представитель поколения next. – Это тебе к Фрейду, он хорошо, говорят, сны толковал! Нет, мне все проще приснилось…

– Подожди, – остановил я его. – При чем тут вообще сны? Мы же про Блинова…

– Доктор! Просыпайся! На сеансе на нас было оказано воздействие, скорее всего химическое… какой-то галлюциноген… ты что, не заметил, что все (и даже я!) спали? А снились всем эротические сны! И Блинов, дрыхнувший в кресле, то же самое.

– Что «то же самое»? – спросил я, наматывая на шею шарф. К ночи мороз усилился, и от холода я с трудом следил за мыслью Строганова.

– Возбудился от галлюциногена! Вероятно, у него такое побочное действие. Ты мне сам рассказывал, что такое бывает, когда придумают лекарство, а у него побочка в виде… – и он изобразил не слишком приличный жест. – Я про виагру. Или ты врал?

– Нет, – вздохнул я. – Это правда. Его для кардиологических больных создавали…

– Вот-вот! И здесь то же самое! – Строганов снял шляпу и подкинул в воздух. – Холодно-то как! Где Василий? А поскольку Блину приходится выступать часто, то у него после этих сеансов постоянное возбуждение, как ты точно заметил. И ему нужны девушки. Срочно.

– Но галлюциноген, – развел я руками, – нужно как-то ввести в организм. Не в воде же он, – ядовито добавил я.