Тьма

– А школьнице, совсем юной девчонке, ты за что мстил? Она тут при чем? – Яна вдруг поняла, что единственный ее шанс – это напасть первой. И она попыталась встать.

Седых поджал тонкие губы. Подошел к ней вплотную, отчего глаза Яны испуганно расширились, и рывком поставил ее на ноги.

– Полина сама виновата, – глухо сказал он Яне, тяжело дыша ей прямо в лицо.

– Ты ее знал?

– Конечно, знал. Мы познакомились случайно. Она мне сразу понравилась. Такая хорошая… еще почти девочка… Ей ничего от меня не надо было – ни денег, ни ресторанов… Это была настоящая чистая любовь! Веришь?! – Он снова сорвался на крик.

Яна молча кивнула.

– Мы почти не встречались, – чуть успокоившись, продолжил он, – зато переписывались каждый день. Я ее иногда после кино на машине подвозил… тут же деревня, все на виду! Приходилось тщательно скрываться… Она такая непорочная была… ей это не надо было… Можешь не верить, но я ее любил! И она меня тоже… Тебе этого не понять, никому этого не понять…

– Так в чем она виновата? – осторожно спросила Яна.

Он отвернулся от Яны и стал смотреть в темный угол.

– Черт меня дернул поехать по той дороге… Мы остановились в лесу… дождь лил, зараза… болтали, как обычно… Потом она вдруг меня по руке погладила, а у меня электрический ток по всему телу пошел! И попыталась поцеловать меня! Меня аж затрясло! Понимаешь? – Седых вновь уставился на Яну. – Она тоже этого хотела! Она была такая же, как все! Она хотела наши чистые отношения опоганить! Грязью покрыть! Я даже не помню, как все было… словно в тумане… Так осквернить мою любовь?! Она только прикидывалась такой чистой… или вы все сначала такие, а потом из вас вырастают настоящие суки! Которых нужно душить… Все вы только об этом и думаете! – прошипел он и схватил ее обеими руками за воротник куртки.

* * *

В здании никого не было, царила темнота и тишина. Я хотел предложить начать поиски с подвала и нижних этажей, но Арсений жестом заставил меня замолчать. Он медленно обвел взглядом холл, в котором мы стояли. Прислушался, принюхался (отовсюду несло самогоном – видимо, налетчики разбили часть продукции), после чего, посветив фонариком на пол, возбужденно сказал:

– Смотри! Совсем свежие следы!

– Конечно, – кивнул я, – они твои…

– Значит, их следы тоже должны быть видны! – Он бросился к второму входу через коридор, пол которого был усеян битым стеклом, через какие-то помещения, заставленные коробками…

– Видишь?! – Арсений осветил фонарем чуть заметные следы, ведущие к лестнице в подвал. – Следы мужские и достаточно свежие!

– Но здесь шел только один человек! А где женские следы? – спросил я в недоумении.

У меня вдруг зазвонил телефон.

– Ты еще музыку включи! Самое время для разговоров! – зло шипел Строганов.

– Это Руслан! – пояснил я ему и, стараясь говорить тихо, ответил: – Я слушаю!

Выяснилось, что телефон Яны обнаружили в машине Толича. Откуда он там взялся, Бухаев, разумеется, не знал. И что, обшарив весь дом, они не нашли девушку – ни живую, ни мертвую. Тогда я в двух словах прояснил ситуацию, сказав напоследок, что мы уже у цели!

– Твою ж за ногу! Едем! – коротко ответил Руслан.

Дверь в подвал, где располагалось бомбоубежище, была закрыта. Арсений стал с силой проворачивать рулевой замок. Дежавю!