Тьма

Что-то разладилось. Все не так. Он отступил, лихорадочно роясь в сознании, выискивая путеводную ниточку. Почувствовал, как сердце сжимают тиски ледяного ужаса. Том развернулся и понесся вверх, подальше от воды.

И тут все страхи разом оставили его, как будто кандалы свалились. Он глянул вниз: Микал все еще пил.

Том понял, что тоже должен припасть к этому источнику.

Он стоял, зарыв ноги в мягкий белый песок, сжав кулаки, и вдруг как будто что-то щелкнуло у него в мозгу.

Он почувствовал, что с губ его сорвался тихий стон, неразличимый в грохоте водопада. Животные бродили по берегу, Микал так же пил воду, деревья молча наблюдали за происходящим. Гремел водопад. Время как будто замерло, и Том запутался в нем, увяз, как мошка в капле смолы.

Водопад вдруг загремел еще громче, от озера потянуло брызгами, водяная дымка окутала Тома, едва заметно увлажнив кожу, но оставив в сознании ощущение малого ядерного взрыва.

Том ахнул, упал на руки. От прежних сомнений не осталось и следа.

Его заполнило желание. Отчаянное желание, неудержимая тяга, засасывающая с силой абсолютного вакуума.

Том и сам не ожидал того, что вытворил в следующий момент. Преисполненный отчаянного желания и уверенности в своих действиях, он оторвался от песка и метнулся к озеру. Но не остановился у края, не опустился, чтобы припасть к воде. Вместо этого он взвился над согнувшимся Микалом и врезался в сияющую воду, вопя на всем протяжении бега и полета.

Соприкоснувшись с водой, тело Тома содрогнулось. Глаза ослепил фиолетовый взрыв, и он понял, что умирает. Что нарушил правила, совершил недозволенное, поддался запретному желанию и заплатит за это жизнью.

Со всех сторон его окружала горячая вода. Тело вибрировало, кровь вскипала, легкие сжала судорога. Убийственный шок!

Но он не умер. Вместо смертных судорог он испытал наслаждение. Неслыханная сладость охватила его.

Элион!

Почему он вдруг это понял, осталось для него неизвестным. Однако же понял. Элион здесь, с ним, в этом озере!

Том открыл глаза. Никакой рези, никакого беспокойства. Струится золотой свет. Даже в глубине, в толще воды тьма не сгущается — оттуда, снизу, тоже льется свет. Он больше не мог ориентироваться. Где поверхность, в каком направлении?

Вода давила на каждый сантиметр его кожи, действовала, как химически активная жидкость, но не разъедала, причиняла не боль, а удовольствие. Он опускался, и болезненная дрожь уступила место легкой приятной вибрации, массирующей кожу и будоражащей сознание. Он открыл рот, засмеялся. Хотелось пить эту воду, ощущать ее, вбирать ее в себя.

Он так и сделал. Щедрый глоток — и непроизвольный вдох. Вода хлынула в легкие.

Тома охватила паника. Пытаясь освободить легкие от воды, он вдохнул еще больше. Он принялся колотить руками и ногами, пытаясь определить, где поверхность. Он ведь утонет!

Странно… Недостатка воздуха он не ощутил.

Том снова осторожно вдохнул… и медленно выдохнул. Еще и еще раз. Выдох с легким шипением.

Он дышит водой! Полной грудью дышит этой странной водой.

Его переполнил восторг. Он смеялся, кувыркался, подтягивал ноги к груди, выбрасывал их перед собой, в окружавшую его радугу. Ввинтился в воду, направляясь вглубь, ко дну. Мощь озера превышала все, что он видел в жизни, превосходила и то, что он мог вообразить. Том едва сдерживал свой восторг.

Точнее, он вовсе и не сдерживал его. Кричал, бултыхался, как дитя малое, и опускался глубже, глубже.

И вдруг услышал:

Я создал это.

Том замер, завороженный. Нет, это не голос. Музыка! Завораживающие аккорды пронзили его сердце и мозг. Короткая мелодичная фраза, значащая больше, чем толстые мудрые книги. Том извернулся, попытался определить, с какого направления донеслись звуки.

Послышался другой звук. Как будто звонкий колокольчик детского смеха.

Том глупо улыбнулся, обернулся.

— Элион? — Голос прозвучал глухо, неуверенно, как будто и не его голос вовсе.

Я создал это.

Звуки проникли в тело Тома, пронизывали насквозь. Его снова охватила дрожь. Он не понимал, голос ли слышал, почудилось ли ему…

— Что это? Где ты? — Калейдоскопическое мелькание продолжалось. Все так же омывали его тело волны удовольствия. — Кто ты?

Я Элион.

Я создал тебя.

Слова возникали в его сознании и прожигали тело живым огнем.

Нравится?

— Да! — ответил Том. Крикнул, сказал, подумал — сам не понял. Осознал лишь, что ответило все его тело.

Том огляделся.

— Элион!

На этот раз он понял, что это голос. Речь. Музыкальность исчезла. Простой вопрос.

Сомневаешься?

В тот же миг он осознал свою бесконечную глупость. Словно молотом ударило его прозрение. Как посмел он усомниться?

Том свернулся калачиком, в позу эмбриона, застонал, покачиваясь в утробе озера.

Я вижу тебя, Томас.

Я создал тебя.

Я люблю тебя.

Слова эти омывали его, проникали вглубь, до самых косточек, ласкали каждый нервный узел, протекали по артериям и капиллярам, как будто ему влили свежую кровь.

Чем же вызваны сомнения?