Тлеющий уголек

Мы с жаром смотрим друг на друга, и желание пульсирует в наших телах. Это что-то, чего я не понимаю, потому что я едва знаю его, но я не хочу, чтобы это ощущение пропало.

— Ну, и чем же можно здесь заняться? — Голос Ашера звучит высоко, и он откашливается. — Кроме как болтаться в баре.

— Ты спрашиваешь не того человека, — говорю я ему. — Честно говоря, единственное, что я делаю — это хожу с Рэйвен на её вечеринки.

— Да, что это такое? — он выбирает листик салата из своего гамбургера. — Не похоже, что тебе действительно по вкусу вечеринки. Или все-таки по вкусу?

— Нет, но…

— Но Рэйвен — да, и она — босс, — заканчивает он за меня.

— Она не босс… хорошо, ну, может, есть немного, но у неё такой характер.

Он медленно жует, и я очарована тем, как двигается его рот.

— У меня был друг в Нью-Йорке, который был немного властным, и, наконец, однажды, я послал его к черту. И знаешь, мы все равно остались друзьями.

— Я уверена, ты не сказал катиться к черту, — замечаю я. — Ты кажешься слишком милым для этого.

Улыбка играет на его губах, и он ворует еще лука с моей тарелки.

— Я?

Я делаю глоток колы.

— Так про какой секрет ты мне пытаешься сказать?

— У меня есть… плохая сторона. — он колеблется. — Однако она пока ещё не вылезла наружу.

— Ну, я думаю, у всех есть стороны, которые редко выходят наружу, — я помешала соломинкой свой напиток.

Он кивает.

— Как насчет тебя?

Безумие.

— Я не знаю…

— Тебе не нужно делиться со мной, если ты не хочешь этого. — он делает глоток воды. — Я не заставлю тебя делать то, что тебе не хочется.

Кажется, в его словах есть скрытый смысл.

— Итак, ты хочешь стать художником?

Его челюсть плотно сжимается.

— Мой отец был художником, и он передал свой дар мне.

— У тебя расстроенный голос из-за этого. Ты боролся со своим отцом или что?

— Мой отец редко бывал с нами, но я люблю рисовать — это помогает мне выплеснуть свои чувства.

— Я знаю, о чем ты. — я думаю об его рисунке ангела и интересно, что он чувствовал, когда рисовал его — не удивлюсь, если он знает про Ангелов. — Вот почему я пишу стихи.

— Я бы с удовольствием прочитал твои стихи, — говорит он.

Я опускаю глаза на сэндвич, и волосы падают мне на лицо.

— Обычно, я не даю людям читать их. Ну, кроме Рэйвен, но она только читает то, что я пишу на своей стене. — и ещё Камерон, но это было случайно.

— Ты пишешь на стенах? — он сыплет соль на картошку и ставит шейкер обратно на поднос с краю стола. — Это уже кое-что, что ты позволила мне увидеть.

— Конечно. — я убираю волосы за ухо. — Там на стене и картины тоже есть — Рэйвен и мой брат.

Он вытирает салфеткой руки.

— Может быть, ты будешь достаточно доброй и позволишь мне как-то украсить её?

— Например, твоей картиной грустного ангела.

— Ты хочешь этого? Рисунок ангела, который будет всегда висеть на твоей стене?

— На ней уже есть один. Рэйвен повесила его, когда нам было восемь. — я ещё откусываю от своего сэндвича. — И мой брат повесил на нее Мрачного Жнеца, кто знает, по каким причинам, таким образом, у меня есть хорошая версия Смерти и Дьявола. — сказав это вслух, я подумала о книге, которую читала; о борьбе между добром и злом — между Ангелом Смерти и Мрачным Жнецом. Эта битва у меня на стенах.

Ашер выглядит поникшим.

— Но только кто из них добро, а кто зло?

Это очевидный ответ, но мои губы отказываются произносить слова, и образ моего воображаемого детского друга всплывает у меня в голове.

Подошла официантка со счетом. Я пытаюсь оплатить свою половину, но Ашер не позволяет. Пока мы ждем официантку, чтобы она принесла нам сдачу, в бар зашли двое мужчин, привлекших мое внимание. Они выделяются своими деловыми костюмами и модными стрижками. Тот, что выше, имеет светлые волосы и темные глаза, которые кажутся очень знакомыми. Чем дольше я на него смотрю, тем больше понимаю, что он немного состаренная версия Камерона.

Ашер взглядом находит их и его глаза темнеют. Мужчина возвращает ему такой же, полный отвращения, взгляд.

— Ты их знаешь? — я киваю головой в сторону двух мужчин.

Взгляд Ашера остается на них, пока он качает головой.

— Нет, не знаю, — говорит он сквозь зубы. Он отводит взгляд и выглядит диким.

— Ашер, что случилось? — я начинаю поворачивать голову обратно к мужчинам, но мужчина с длинными каштановыми волосами и коренастым телом спотыкается о барный стул, указывая на меня пальцем.

— Не ты ли та девушка, убившая своего отца? — мямлит он, спотыкаясь о свои шнурки.

— Я не убивала его. — я неловко передергиваю плечами, отступая назад. — Просто копы какое-то время так думали.

Бедром он врезается в стол, опрокидывая мою колу и рассыпав лед по всему столу.

— Не ты ли сбежала, после того как позвонила в полицию и сообщила об убийстве? Да, да и они забрали тебя в тюрьму.

— Все произошло не так, — лгу я, собирая лед и кидая его в чашку.

Подошла официантка со счетом.

— Гэри, не можешь без проблем, да?

Он пьяно качает головой.

— Неее, просто общаюсь со своими хорошими друзьями. Эта та девушка, которая убила своего отца.

— Я не убивала его! — говорю я громче, чем хотела.