Тлеющий огонь

Карла вскочила с кровати. Она обязана найти медальон святого Христофора, который ее сын никогда не носил. Он должен быть где-то в этом доме, раз его нет в доме Анджелы. Она снова принялась за поиски, переходя из комнаты в комнату, — перед ее глазами мелькали черные пятна, в ушах не смолкал ровный гул, ноги едва переступали, когда она спустилась вниз и вновь поднялась к шкафу на лестничной площадке, к шелковым платьям и сшитым на заказ костюмам. Внизу в шкафу стояли бледно-голубые коробки из-под обуви. Карла открывала их одну за другой, обнаруживая внутри серые замшевые сапоги, туфли на шпильках с красной подошвой, ярко-зеленые босоножки на черных каблуках. В последней оказались не туфли, а пластиковый мешок с пеплом. Карла присела на корточки и прерывисто выдохнула. Так вот ты где!

Она так и не решила, что делать с ней. С Анджелой.

После похорон они с Дэниелом пришли сюда, в дом Карлы. Устроившись рядом на диване, пили чай в полной тишине, а пластиковый пакет лежал перед ними на кофейном столике. Воздух в доме был тяжелым, а в атмосфере витало чувство стыда. Дэниел выглядел бледным, худым, опустошенным и тонул в темном костюме, пропахшем сигаретным дымом.

— Где она была счастлива? — спросила Карла, глядя на пакет на столике. — Это должно быть место, где она была счастлива.

Она почувствовала, как плечи Дэниела приподнялись и тут же обмякли.

— Я не помню, чтобы она когда-то была счастлива, — сказал он.

— Это неправда.

Он шмыгнул носом.

— Ты права. Я помню, как она была счастлива на Лонсдейл-сквер. Но мы же не можем развеять прах там? — Он наклонил голову, открыл рот и расправил плечи. — Она очень долго жила в одиночестве, — добавил он.

— Дэниел, — Карла положила руку ему на шею и наклонилась, почти касаясь губами его щеки, — ты не мог быть рядом с ней все время.

Она имела в виду то, что сказала, но еще и другое: я не могла быть рядом все время.

— Ты должен жить своей жизнью, Дэн. Должен. Мы не можем все сломаться.

Он повернулся к ней лицом и уткнулся в ее шею.

— Ты не сломалась, — прошептал он.

Карла наклонилась вперед и осторожно вынула пакет из обувной коробки.

Теперь я сломалась.

22

Разбирая почту, Тео обнаружил еще одно письмо от своего читателя, некоего мистера Картера, который, насколько Тео мог судить по раздраженному тону и силе, с которой тот нажимал на ручку при письме, был обижен тем, что так и не дождался ответа.

Я оставил свой адрес электронной почты, чтобы вы могли мне быстро ответить.

Я понимаю, что вы, наверное, заняты.

В своем последнем письме я говорил, что люди считают сексизмом то, что вы описываете точку зрения мужчины. Что вы скажете по этому поводу? Я считаю, что сексизм — это когда видишь только женскую точку зрения. Многие криминальные романы сейчас написаны женщинами, поэтому часто в них есть только их точка зрения. Я читал во многих рецензиях на «Амазоне», что ваша книга «обвиняет жертву», но разве и с «ним» не обращались плохо многие люди в его жизни, включая «подругу» и «девушку», так что в определенном смысле он тоже жертва и поэтому его нельзя винить на все сто процентов? Я думаю, что в конце вы сделали его слишком слабым. Вам не бывает жаль, что вы не описали эту историю по-другому?

Не могли бы вы ответить на мои вопросы по электронной почте?

Спасибо, с уважением,

Генри Картер.