Ткущие мрак

– Господин Кар, кажется, не понимает последствий грядущей ссоры. Ради господина Кара и господина Мильвио я, пожалуй, останусь на месте. И тогда у них не появится повода убить друг друга. Ступай.

Моника раскрыла ладонь и показала Шерон рыжий локон.

– Лучше вам ответить на приглашение, госпожа.

Она помнила все пути. Все секретные ходы. Тайные тропы, по которым ее водил Бретто, до сих пор оставались во дворце. Калитки не заперты, и, возможно, с тех пор ими никто и не пользовался. Во всяком случае, петли скрипели ужасно.

Лавиани была сойкой и за свою жизнь множество раз оказывалась в жилищах сильных мира сего, всегда приходя без приглашения. Сюда же попасть оказалось проще, чем во многие другие места.

Во дворце царило смятение, и стража покинула свои обычные посты. Рыскала в саду, между казарм и где-то наверху. А тут коридоры были либо пусты, либо заполнены случайными, испуганными людьми, и на седовласую женщину мало обращали внимания.

Она шла решительно, быстро, стараясь не бросаться в глаза. Поднималась лестницами, которые, казалось, давно забыла, но стоило ей вернуться, и память ожила.

Сейчас они были мрачны и темны, но перед ее взором – залиты лучами заходящего солнца, и здесь звучал смех.

Ее смех.

Сойка хотела добавить «рыба полосатая», но затормозила, увидев Мильвио. Он шагал в сопровождении какого-то человека, и Лавиани не успела отпрянуть за угол, однако глазастый треттинец заметил ее. Чуть нахмурился.

– Рыба полосатая! – теперь прошипела женщина.

Ее сжигала ярость, и сдерживать эмоции удавалось с большим трудом. Фламинго что-то сказал сопровождающему и, когда тот заколебался, резко добавил пару фраз, так что споров больше уже не возникло.

К Лавиани Войс подошел в одиночестве. Они несколько секунд изучали друг друга, и сойка поморщилась.

– Ты знал.

– Объяснись.

– Ты знал, что этот ублюдок убил старшего брата, чтобы нацепить на макушку венец.

– Да. Знал, – не стал отрицать Мильвио. – Но не знал, что ты была с Бретто.

– А про моего сына? – Она заставила себя, чтобы голос звучал ровно, а не придушенно. – Про Рэлго тоже знал?

– Я понял это, когда Шерон мне рассказала про тебя и Бретто, – последовал спокойный ответ. – Мне очень жаль.

Ему и вправду было жаль. Но сойка, накручивая себя, отогнала мысль о подобном подальше.

– Я старая дура. Ни на что не годная собака, потерявшая нюх! Прокручивала десятки вариантов. Строила сотни предположений. Думала, что Борг боится его. Что Шрев завидует ему. А правда… Шестеро! Она же все время была у меня перед глазами, а я и подумать не могла. Какая дура! Ублюдский Кар раскрыл мне глаза.

– Это просто, – негромко сказал Мильвио. – В твоем сыне текла кровь Родриго Первого, пускай мальчик и бастард. Но он ребенок наследника и представлял угрозу. Человек со способностями сойки. Пусть про него узнали спустя столько лет, он слишком опасен для владетеля.

– Ты оправдываешь эту тварь?!

Мильвио не смутил ее гнев:

– Я говорю о печальной обычной закономерности правящих династий. Они уничтожают любые риски.

Лавиани сделала решительный шаг вперед, чтобы пройти, но Мильвио чуть повернул плечо, закрывая для сойки проход. Вновь в ней поднялась и закипела ярость:

– Ты тот, кто меня остановит, Фламинго? Тот, кто будет драться за урода?!

Он смог ее удивить:

– Нет, сиора. Я не такой человек.

– И все же ты на моем пути. Уйди с дороги и не мешай!

– Уйду. – Он говорил тихо, ровным голосом, словно пытался убедить озверевшую от боли медведицу. – И ты сделаешь что хочешь. Но в благодарность за это потерпишь еще минуту и выслушаешь меня.

Она не желала терпеть минуту. Не желала слушать. Только не сейчас. Нет!

Моргнула, прогоняя с глаз кровавую пелену, и через силу произнесла:

– Ну?!

– Герцог – наша последняя надежда на объединение. Тот, кто может собрать вокруг себя многих и быть силой, что выступит против Вэйрэна. Если он погибнет, среди дворян начнется смута. А когда все придет в норму, если придет, станет слишком поздно. Мы потеряем время, Лентр падет, и враг будет у стен Рионы. Здесь у нас уже ничего не получится.

– А мне плевать. Ты серьезно считаешь, что меня сейчас заботит твоя война, Фламинго?!

Он не обиделся, лишь улыбнулся:

– Возможно, той Лавиани, которую я встретил на Летосе, и было плевать. Но не этой. Дело не только в моей войне, но и в тех, кого ты знаешь и кто может погибнуть из-за этой ошибки в будущем.

Почти минуту они молчали, и наконец треттинец открыл ей путь, хотя она до последнего не исключала возможности, что Фэнико покинет ножны.

Сойка прошла мимо… И остановилась.

– Рыба полосатая! Будь проклят день, когда я тебя встретила!! Пусть ублюдок живет. Но обещай мне! Обещай, когда все закончится, ты не станешь вмешиваться.

– Обещаю. – Зеленые глаза напоминали холодные камни.

– Я убью его. Но сперва всех его выродков. Клянусь в этом.

– Хорошо. Если мы победим, делай что хочешь, сиора. Однако сейчас вернись, пожалуйста, назад. Найди Тэо. Всех… Нам надо собраться вместе.

– Полагаешь, дворец – для этого самый лучший выбор? – Лавиани усмехнулась. – Ну, Бланка-то уже где-то здесь.