Ткач

Через несколько секунд перед ними появляется нимфа. Она юна и прекрасна, ее тело обнажено. У нее длинные светлые волосы, на голове венок. Наивные голубые глаза широко открыты.

— Вы звали меня, госпожа?

— Звала. Ты мне нужна.

Нимфа делает несколько шагов вперед. Она ступает так легко, что не колеблется ни одна травинка.

Фесей вопросительно смотрит на Гекату, та кивает. Сатир подпрыгивает, сбивает нимфу с ног, валит на траву и прижимает к земле. Нимфа с криками извивается под ним. У Фесея на глазах набухает огромный половой член.

— Этого не нужно, — хмыкает Митра. — Но один ее он не удержит.

Два сатира помоложе хватают Ирку за руки и прижимают к земле. Нимфа кричит, выгибается, пытаясь сбросить их, она умоляюще смотрит на Гекату.

— Только я этого сделать не смогу, ты уж сама, — мягко говорит Митра.

Геката резко разворачивается к нему. В ее глазах полыхает огонь, жезл взлетает к лицу.

— Что ты сказал?! Ах ты старый…

Митра спокоен.

— Я не могу работать с вашими узлами, ты должна это знать. Как и с любыми другими. В моих руках он просто разлетится. Так что давай, приступай. Я буду говорить, а ты — делать.

Геката трясется, злобно глядя на Митру. Не обращая на нее внимания, тот протягивает руку. Молчаливый Галга вкладывает в нее длинное стило. Митра в нескольких местах прокалывает гладкую кожу нимфы, обмакивает острие в выступившую кровь и выводит на ее животе замысловатые узоры. Нимфа снова выгибается, пытаясь сбросить навалившихся на нее сатиров.

Геката подходит ближе, смотрит. Узор напоминает цветок.

— Она напугана, — говорит, выпрямляясь, Митра. — Это хорошо, но мало. Теперь ей нужно причинить боль. Сильную боль. Очень сильную боль. Тогда узел поднимется и будет вот здесь — он тыкает стилом в место, где от нарисованного стебля отходит листок. У тебя есть серп?

Геката беспомощно качает головой. Митра, порывшись в заплечном мешке, вручает ей маленький изогнутый нож.

— Дарю. Взрежешь ее плоть и узел выйдет сам. Как собирать, думаю, сообразишь. Тут сойдет любая чаша.

Геката смотрит на извивающуюся нимфу, ее продолжает трясти. Наконец, немного овладев собой, она кивает Фесею. Тот напрягает свои толстые мускулистые руки и ломает нимфе ноги. Она страшно кричит, ее тело скручивает спазм. Фесей продолжает давить, на его морде выступают крупные капли пота. Сатиры топчут своими копытами ладони и плечи нимфы, истошный крик Ирки обрывается хрипом и бульканьем. Галга отворачивается, сжимая кулаки.

— Давай сейчас, — негромко говорит Митра. Узор, нарисованный на животе Ирки словно раздувается изнури.

Геката кричит и взмахивает рукой. Серп взрезает нежную кожу. Бьет фонтан крови, окропляя траву и лицо склонившейся над жертвой богини. Края раны раскрываются и в первый момент кажется, что из раны на них смотрит огромный прозрачный глаз. Через секунду он разрывает плоть Ирки и выплывает наружу. Летит он медленно, покачиваясь и дрожа, как живой.

Геката хватает перевернутую чашу и ловит его. Ее руки так сильно трясутся, что она несколько раз промахивается. Наконец ее старания вознаграждаются и прозрачный узел полностью помещается в чашу. Выглядит это так, словно она держит вверх дном полную миску воды.

— Только не расплескай, — мягко советует ей Митра. Геката кивает, ее взгляд прикован к чаше. Фесей что-то мелко блеет, сатиры бросают замершую в траве Ирку и несутся к распростертому мужскому телу.

— Что теперь? — Геката мелко семенит, держа чашу перед собой. С ее ног слетели сандалии, лицо заливает пот. Когда она добирается до тела — спотыкается, едва не упуская узел. Из красивых губ вылетает целый каскад ругательств.

— Опускай чашу ему в живот, — командует Митра. — Как несешь, так и опускай.

Геката, скосив на него безумный взгляд, подчиняется. Она медленно встает на колени, вытягивает руки и вкладывает перевернутую вверх дном чашу в распоротый живот.

— Вот и хорошо, а теперь шей, — мягко говорит Митра. — Игла и нитки у тебя, я так думаю, есть. Натягивай лоскуты его кожи и шей.

Геката вынимает из пояса целый пучок игл, трясущимися руками выбирает одну. Фесей подносит ей целый ворох клубков и катушек.

— Какую нить брать?

Митра усмехается.

— А какая подобает любимому сыну великого Аполлона?

Геката поводит глазами в его сторону, ее снова трясет. Она вынимает из вороха одну из катушек, с тонкой золотой нитью. Фесей ловко зацепляет ее за ушко, Геката берется за иглу. Другая рука удерживает чашу, которая так и норовит всплыть вверх. Фесей боязливо распрямляет один из висящих кусков окровавленной кожи.

— Что делать с чашей? — хрипит Геката.

— Оставь ее там, — отвечает Митра. — Рассосется.

— Чего?!

— Заведи кожу поверх нее и шей. Все будет нормально.

Геката следует его совету. Ложится первый шов — кривой и неловкий. Но вскоре привычная работа успокаивает богиню, следующие витки ложатся все ровнее и ровнее.

Через несколько минут живот зашит. Мужчина стонет, Геката оборачивается к Митре. Тот совершенно спокоен.

— Теперь ему нужен лишь отдых. Узел уже работает. Отнеси его в спокойное место, обмой и оставь в покое. К завтрашнему утру он будет более или менее в порядке.