Тизер 2

И она снова почувствовала это жгучее ощущение внизу живота. Что-то бурлит в самом нутре, неужели она думает о том, чтобы поцеловать его! Но ведь порядочные девочки так не поступают, в первую очередь одобрение должен дать отец.

- Давай прогуляемся, – Шорн встает и тянет руку.

- Конечно, – ухоженные пальчики утопают в грубой ладони мальчугана.

- Я поговорю с твоим отцом...

Шорн говорит что-то про новый дом, совместное хозяйство и собственную конюшню, но Дарина больше не слышит его. Пытается успокоиться, но пульсирующее горячей кровью тело живет своей жизнью. Ее бьет озноб! Она не может поверить в свое счастье! Самый красивый и сильный мальчик поселения выбрал ее, и это, не смотря на то, сколько девочек ходят за ним по пятам. Надевают красивые платья, заплетают волосы и придумывают глупые предлоги, чтобы провести с ним время и остаться наедине. Ходят слухи что Марианн даже поцеловала Шорна без согласия отца!

Дарина потеряла ощущение времени. Если бы ее спросили: сколько они гуляли вдоль озера? Она могла бы ответить, как десять минут, так и несколько часов. Более или менее пришла в себя, когда Шорн вдруг остановился:

- А ты слышала легенду про прибрежные деревья предсказаний?

- Что? – ей понадобилось время, чтобы переварить вопрос. – Нет.

- Говорят, что деревья вокруг этого озера могут определять судьбы молодых пар, – Шорн кладет руку на ствол. – Но, я не верю в эти фокусы!

- И как они это делают?

- Каким-то образом подают знаки. Не знаю точно, – Шорн протягивает руку по стволу, ощущая ладонью рельеф. – Пойдем!

- Стой! – Дарина возвращает его рывком. – Посмотри!

Поверх испещренного узора коры появляется силуэт сердца. Розовая крошка, похожая на рубленные лепестки цветов, отпечатывает на стволе символ любви и ласки...

- Этого не может бы...

Дарина не дала ему договорить, губы прильнули к еще открытому рту. Неуклюжий и слегка болезненный первый в жизни поцелуй уносит сознание в бездну.

Она уже и не вспомнит, кто первый начал сдирать одежду, но осознание того, что произошло что-то взрослое и пугающее пришло вместе с болью внизу. Ее ладони сжимают вырванный из земли мох, а рот непроизвольно издает тем самые крики, что иногда доносятся из комнаты родителей. Платье сбилось на животе, оголяя прелести молодого тела. Шорн тяжело дышит, зарывшись носом в шее.

Десять минут спустя они возвращаются домой слегка порознь. Шорн, не прекращая, шепчет “как же это произошло” и “что они наделали”, а Дарина следует позади, сгорая от стыда и проклиная себя за совершенною слабость. Ну зачем она полезла его целовать, что же теперь делать...

…. …. ...

- Что будешь делать?

- Через три дня мой брат идет на торговую площадь, продавать кожу, – тараторит заплетающийся язык. – Главное, чтобы нашелся покупатель.

- Ты говорил это десять дней назад, Луц.

- Слушай, так уж вышло, – на веснушчатом лице читается испуг. – Я не могу ему приказывать.

- Да мне плевать! – спокойный голос срывается на крик, раздается звонкий шлепок. – Ты должен был отдать монеты еще вчера!

Рыжий сгибается, хватаясь за нос, бордовые капли разбиваются о каменный пол.

- Прости... Шорн, – каморка с сочащимся из окошка светом наполняется всхлипываниями. – Я все верну!

Распахивается дверь, в помещение забегает улыбающийся толстяк, останавливается и внимательно смотрит на корчащегося от боли. Улыбка на миг исчезает с лица, а после растягивается до самых ушей:

- Ну, что, Луц, довыделывался? – толстяк достает из кармана звенящий мешочек и кладет на стол. – Я тебя предупреждал!

- Завали! – обрывает Шорн.

- Ладно-ладно, – толстяк ретируется в угол.

- Луц! Карточные долги нужно отдавать!

- Шорн, но... вы же... жульничаете...

- Что ты сказал, сука?!

Помещение наполняется глухими ударами. Луц поднимает руки, защищаясь от сыплющегося града ненависти, пропускает боковой в висок и сползает на землю.

- КТО ЖУЛЬНИЧАЕТ?! – Шорн колотит лежащего ногами, тяжело глотая воздух.

…. …. ...

Спустя полчаса мальчик сидит за столом, разглядывая на свет красные рубашки карт:

- Они больше не будут с нами играть. Просекли, что карты меченые.

- Ага, – толстяк катает на ладони монетку. – И что будем делать?

- Я придумаю что-нибудь новое...

- Да, – подопечный расплывается в улыбке. – Ты гений Шорн! Чертов гений!

- Завали...

- Расскажи про Дарину!

- Отвали!

- Ну, пожалуйста, Шорн!

- С этой было сложнее, чем с предыдущими, – высокомерный взгляд устремляется в окошко. – Те раздвигали ноги, только коснись я их плеча, а наша милашка держалась, будто монашка. Но против трюка с дебильным деревом предсказаний еще никто не устоял.

- Расскажи! – толстяк будто выклянчивает конфетку.

- Находишь выделяющееся дерево и рисуешь смолой сердечко. Подготовив красотку, прогуливаешься с ней вдоль берега, а потом будто невзначай останавливаешься возле того самого дерева. Затираешь тупой рассказ про судьбу влюбленных и незаметно высыпаешь лепестки на смолу. Появившееся волшебным образом сердце – твой ключик к ней под платье. Трижды проверено!

- Ну ты и псих! – выкатив глаза, толстяк возносит своего предводителя до небес. – Их отцы имею полное право прикончить тебя!