Тюрьма мертвых

Торможение было резким, со скрипом, в лучших традициях каруселей. Всё вокруг напоминало станцию метро. Поручни поднялись вверх и, поднявшись, мы ступили на длинную платформу. Мне даже понравилось это путешествие, по телу шли приятные адреналиновые вибрации.

– К утру-то хотя бы доберемся?

– Я понимаю, что много времени уходит на дорогу, но по-другому, увы, никак. Здесь всё сделано так, чтобы заключенный не имел ни малейшего шанса выбраться. Тюрьмы совершенствуются каждый год, усиливаются, становятся более сложными, и всё равно находятся такие, кто пытается сбежать.

– Сбежать отсюда? Как это вообще возможно?

– Невозможно, но когда у людей в запасе вечность, - тут он на секунду замолчал, словно осекся, лицо приняло задумчивый вид, - я имел ввиду пожизненный срок, то терять им, по сути, нечего, единственное, что им остается – это смириться либо попробовать сбежать.

– Мне что, нужно бояться?

– Нет-нет, это крыло еще не запущено. Даже если каким-то чудом кому-то удастся сбежать, в чём я серьёзно сомневаюсь…

– Ну, чисто теоретически? - я никак не успокаивался, был слишком взволнован.

– Чисто теоретически, что беглецу здесь делать? Выхода тут нет, прятаться, ну, тоже абсолютно бессмысленно, да и что ему может понадобиться от вас?

– Не знаю, возьмёт в заложники.

– Не бойтесь, такого не будет. Пойдёмте, вон там будет ваше рабочее место.

В этом крыле всё было иначе. К платформе тянулся целый ряд невысоких, бесконечных коридоров. Камеры здесь стояли не вплотную друг к другу, как в первом крыле, а на значительном расстоянии, да ещё и в шахматном порядке, что-то вроде «одиночек». Мне почему-то показалось, что я нахожусь где-то глубоко под землей, вдали от цивилизованного мира, среди безжизненных катакомб, не имеющих начала и конца.

– Это «коридор буйных», - голос инженера одернул меня от раздумий.

– Буйных?

– Да, тех, кто не хочет вести себя, как полагается, пытается сбежать, нарушает дисциплину…

– Вот чертежи решеток, материал уже лежит возле каждой камеры, можно начинать.

«Ишь, какой шустрый».

Я взял слегка потрепанный и засаленный от пальцев конверт и, развернув, с видом бывалого академика начал всматриваться в проект.

– Так, ага, ясно, это так, шаг, длина шва…

«Легко и просто, разберется даже чайник».

Но одна деталь меня всё же смутила, и я задержался на ней.

– Есть вопросы?

– Да нет, в принципе, всё ясно. Должно быть так отпечаталось просто.

– Нет, не отпечаталось, нужно делать всё, как на рисунке.

– Но тут решетки внутри камеры!

– Я же говорю, нужно делать, как в чертеже.

– Но зачем решетки внутри бетонной камеры?

– Для безопасности.

– Куда безопаснее-то?

Инженер смерил меня суровым начальническим взглядом. Этот взгляд был мне знаком. Именно от таких взглядов я и сбежал, когда решил зарабатывать на жизнь самостоятельно, без чужих указаний, правил, без унижений ради честно заслуженной зарплаты.

– Делайте, как указано в чертеже, и не задавайте вопросов.

Неслышно скрипя зубами, со слегка придурковато-виноватым видом я выдавил из себя лишь:

– Вам виднее, - и пожал плечами.

– Самое главное - это качество работы, мы будем проверять каждый пруток, чтобы быть уверенными в том, что никто не сможет сбежать! От этого, естественно, будет зависеть, будете вы работать или нет.

– Ясно. Ну, проверяйте, пожалуйста, я за себя не переживаю. А что насчёт жилья?

– Да, конечно, оставляйте инструмент здесь, я покажу вам, где вы сможете расположиться.

Наконец я мог скинуть тянущий к земле груз. Руки почувствовали небывалое облегчение и, немного размявшись, я последовал за Сергеем Ивановичем.

«Со светом здесь, похоже, всё туго».

Светильники, висящие вдоль стен, то и дело мерцали, намекая на то, что электричество нестабильно, а значит, со сваркой будут проблемы. Я заглянул в одну из камер и был слегка ошарашен. Окон не было от слова «совсем», так что небо в клеточку - это роскошь, на которую местным постояльцам никогда, судя по всему, не заработать.

«Это что, кровать?».

Из стены торчала нетесаная деревяшка, зафиксированная цепями. Больше здесь мебели не было. Помещение размером с большую гардеробную больше напоминало предсмертную темницу для военнопленных, а не камеру заключенного.

От этих мыслей меня передернуло, и в голову снова стали закрадываться темные мысли. Внутренний голос повторял:

«Лучше бы ты спал дома».

Пока мы шли мимо этих жутких камер, я заметил на стене висящий телефонный аппарат, один из тех, что из-за ненадобности давно покинули улицы городов. Так вот, куда они все делись.

Мы дошли до конца коридора и свернули налево. Перед нами возникла дверь. Инженер достал из кармана увесистую связку ключей и, сняв с неё один, отдал мне.

– Это что? Какая-то раздевалка?

– Сейчас это ваше жильё.

– А что, кроме меня здесь никого не будет?