Титус Гроун

– Именно это мы и хотели бы разузнать, – мрачно подтвердила леди Кларисса.

– Что касается меня, – медленно заговорил Стирпайк, тщательно подбирая слова, – то мне хотелось бы добиться вашего покровительства, милостивые государыни…

Сестры удивленно посмотрели друг на друга, но тут же снова уставились на юношу.

– Говори, что там у тебя! – потребовала властно Кора.

– Все выкладывай! – вторила ей сестра.

– Мне нужно только ваше заступничество, глубокоуважаемые леди. Ведь покровительство страждущим защиты не затруднит вас, я полагаю?

– Разумеется, ты получишь наше заступничество, – заверила его Кларисса. Однако оказалось, что леди Кора не была согласна с мнением сестры – возможно, впервые за все время.

– Слишком поспешно, – заметила Кора, устремляя взор к потолку. – Покровительство еще нужно заслужить.

– Впрочем, ты права, – поспешила уступить Кларисса, – потому что он в самом деле никак не проявил себя. Как там его зовут?

Последняя фраза напрямую относилась к Стирпайку.

– Его имя – Стирпайк, – несколько стыдливо сказал юноша, говоря о себе почему-то в третьем лице.

Кларисса наклонилась к уху сестры и громко прошептала:

– Слышала? Его зовут Стирпайк.

– Ну и что? – удивилась та. – Самое обычное имя…

Стирпайк же не мог усидеть на месте – ему показалось, что перед ним начинают раскрываться самые радужные перспективы. В самом деле, эти одуревшие от безделья и полного невнимания со стороны окружающих дамы – сущий клад. Разумеется, он давно уже слышал о сестрах лорда Сепулкрейва. Если обладать известной хваткой и прозорливостью, можно еще больше упрочить свое положение, соображал юноша. Тем более что особой сообразительностью «тетки», как мысленно окрестил аристократок Стирпайк, не блещут. Так что с ними можно не церемониться – они проглотят любую наживку. Это тебе не Прунскваллеры…

Сознание бывшего поваренка работало, как самый отлаженный механизм. Как только сестры произнесли его имя, он понял – зацепило! Нужно только не дать их интересу угаснуть, подкинуть свежих идей.

Одно качество выручало Стирпайка в самых, казалось, безвыходных ситуациях – этим качеством была лесть, причем иногда она была просто грубой и беспардонной. Нужно только знать, за какую струнку ухватиться, чтобы потом успешно играть на ней. Юноша сразу сообразил, что такой стрункой станет для него отношение герцогинь к леди Гертруде.

Итак, сестры лорда Сепулкрейва считали герцогиню Гертруду источником всех своих злоключений. И Стирпайк решил сыграть в рискованную игру, которая при удаче сулила просто неслыханный выигрыш.

У паренька была отменная память – он сразу узнал в гостях доктора тех двух женщин, что видел, когда гулял по крыше замка. Даже тогда они не выглядели слишком довольными. Вспомнил юноша и еще одну вещь – то самое дерево, что сумело пустить корни в кладке стены, но потом все равно засохло, не выдержав напряженной борьбы за существование. Именно это дерево женщины и считали, по всей видимости, своим. Что-то они там еще болтали о птицах, которых вроде крадет супруга их брата… Эх, если бы знать все! Ничего, если выгорит, со временем он разузнает остальное и закрепит успех. Главное – не сфальшивить сейчас. Если герцогини не будут им довольны, потом лучше и не пытаться обратить на себя их внимание.

И Стирпайк грациозно наклонился и бросился в атаку:

– Насколько я понимаю, милостивые государыни, вы проявляете яркий интерес к представителям пернатого племени? О, эти яркие оперенья, о, эти чудные голоса! Недаром птицы живут также и в раю.

– Что? – спросила Кора, глупо хлопая глазами.

– Я спрашиваю, любите ли вы птиц? – Стирпайк решил говорить проще, чтобы женщины не ощутили себя полными идиотками и не подумали, что он желает высмеять их перед Прунскваллерами.

– Что? – подала голос Кларисса. Стирпайку сделалось нехорошо – кажется, сестры лорда Сепулкрейва даже глупее, чем он полагал.

– Как же, птицы! – бросил в отчаянии бывший поваренок. – Я спрашиваю, любите ли вы птиц?

– Каких еще птиц? – искренне удивилась Кора, и тут же в глазах ее загорелся огонек подозрительности. – А для чего тебе это нужно знать?

– Между прочим, мы вообще не говорили о птицах, – неожиданно заметила Кларисса.

– Мы терпеть их не можем.

– Они так глупы! – заливалась Кора.

– Глупы и нечистоплотны, потому мы их не любим, – подытожила ее сестра.

– Авис, авис, – рассмеялся доктор и, видя всеобщее недоумение, пояснил, – это по латыни будет «птица». – После чего, вызвав еще большее смятение, эскулап прочитал какое-то удивительно закрученное стихотворение о жизни птиц и победно оглядел притихшую аудиторию. Стараясь подавить всеобщее молчание, доктор хлопнул сестру по колену и деланно веселым голосом поинтересовался. – Ну, что скажешь, прелесть моя?

– Ерунда какая-то! – возмущенно пожала плечами Ирма, сидевшая рядом с Стирпайком на небольшом изящном диванчике. Кажется, леди Прунскваллер была раздражена, что ей не удалось сегодня показать себя исключительно хлебосольной хозяйкой. Впрочем, это была не ее вина, и женщина, безусловно, все понимала.

Взглянув на герцогинь, Ирма осторожно спросила: