Титус Гроун

Наконец старуха, поняв, что успокоить воспитанницу все равно не сможет, выпорхнула из комнаты, пообещав на прощание принести девочке пирожок.

Фуксия же, дождавшись, пока шаги нянюшки затихнут в переходах, со всех ног бросилась на улицу. Она летела, не разбирая дороги – люди бросались в стороны, стремясь избежать столкновения. Фуксия и сама не помнила, как оказалась на улице. Опомнилась она тогда, когда бежала через сад. Там тоже было одно из ее укромных местечек – где кончались клумбы с цветами – творения Пентекоста – затем начинались заросли папоротников, а дальше – небольшое озерцо. Здесь всегда стояла тишина – даже птицы не резвились в ветвях, что окаймляли озеро.

Фуксия бросилась на землю и заплакала. «Ненавижу! Ненавижу все! – сотрясалась от рыданий девочка. – Всех ненавижу! Надоели все! Весь мир!»

Однако вскоре рыдания прекратились – горло чесалось, глаза распухли. Фуксия села и, глядя в воду, сказала, как бы размышляя: «Вот вырасту и буду жить одна! Всегда одна! В каком-нибудь уединенном доме в лесу… Или даже внутри дерева…»

Сорвав травинку, девочка принялась ее пережевывать.

– Конечно, когда я буду жить одна, кто-нибудь доберется до моего места. Может быть, этот кто-то будет даже из другого мира. Не из этого! Придет кто-нибудь даже из другого мира. Из нового мира. Не из этого! Придет кто-нибудь… не такой, как они все. Он сразу влюбится в меня, потому что я всегда одна, я не такая, как они все… Этому человеку будет хорошо со мной, потому что у меня есть главное качество – гордость!

Но тут же слезы снова хлынули из глаз девочки.

– Он… он будет высоким, выше Флея… Сильный как лев и с гривой желтоватых волос – тоже как у льва… Только его волосы будут вьющимися. Он будет большим и сильным человеком, умным – намного умнее доктора. Он будет одет в черный камзол, так что моя одежда будет казаться очень яркой. Он вот так подойдет… И скажет: «Леди Фуксия!» А я ему: «А в чем, собственно, дело?»

Дочь герцога шмыгнула носом и уставилась, пригорюнившись, на водную гладь.

Фуксии показалось, что по поверхности озера пошла рябь – возможно, вода понимает ее.

В то самое время, пока девочка мечтала о подобном льву пришельце из другого мира, Стирпайк начал свое последнее путешествие по оплетенной плющом стене.

Госпожа же Слэгг делилась с Кидой своими переживаниями. В душе старой женщины боролись два чувства – с одной стороны, она хотела вести себя с подобающим няньке его светлости достоинством, с другой – она даже за это короткое время успела привязаться к Киде и вдобавок испытывала к ней почти материнское чувство.

Флей в это время полировал кусочком замши шлем, надеваемый лордом Гроуном в торжественных случаях, Свелтер точил в кухне нож для разделки мясных туш. Лезвие и без того уже было остро отточено, но шеф-повар, пробуя острие о ноготь большого пальца, всякий раз хмурился и вновь принимался терзать точильный камень. Возможно, просто отвратительный скрежет стали о камень приводил хозяина герцогской кухни в восторг.

Фуксия, насидевшись на холодной земле, поднялась на ноги и не спеша направилась к вершине густо заросшего папоротниками холма. Стирпайк как раз продирался сквозь заросли плюща и находился примерно в сорока футах от окна ее потаенной комнаты.

Фуксия, набродившись по окрестностям замка, вернулась домой и первым делом заперла дверь. Вынув кусок угля, девочка окинула комнату скучающим взглядом – уже все стены либо заклеены ее рисунками, либо просто изрисованы. Наконец, углядев свободный кусочек стены у самой дверной притолоки, юная герцогиня приставила к стене стул, взгромоздилась на него и нарисовала сердце, выведя вокруг него надпись: «Я Фуксия. И всегда буду ею. Я – это я. Не пугайся! Подожди, и все увидишь!»

Девочка зевнула и подумала – вот скукотища-то! Чем бы заняться? Внезапно она ощутила острое желание углубиться в книгу стихотворений, что была скрыта от посторонних глаз на чердаке. Остальное уже было делом техники – еще раз убедившись, что дверь надежно заперта, она зажгла свечу, отодвинула кровать от стены и через несколько минут, поднявшись по винтовой лестнице, очутилась в своем убежище.

Вообще-то девочка нечасто забиралась на чердак в предвечернее время, предпочитая скрываться от посторонних глаз с раннего утра. Но делать все равно было нечего, и теперь Фуксия пробиралась давно знакомым путем, то и дело посматривая на яростно прыгающее пламя свечи. Девочка подосадовала – от свечи остался короткий огарок, она забыла позаботиться о новой. Но тут же вспомнила – три недели назад она принесла на чердак пачку красных и зеленых церковных свечек. Как хорошо, что вспомнила! Добравшись до комнаты, Фуксия обрадовалась – свечи на месте. Девочка решила зажечь три свечки – и тогда комната будет ярко освещена – окно она закрыла, так как дул сильный ветер. Фуксия зажгла новую свечку и направилась к окну – нужно было поплотнее закрыть ставни. И тут ей показалось, что у нее остановилось сердце – у второго окна лежало скорчившееся неподвижное тело. Как попал этот человек сюда? Неужели через окно?