Титус Гроун

Следующий удар был за Брейгоном. Молниеносно выбрасывая руку с ножом вперед, он подумал, где может находиться сейчас Кида. И вообще – может ли она быть счастливой, если один из ее возлюбленных погибнет в поединке? Каково ей будет всю оставшуюся жизнь – чувствовать себя женой убийцы? Впрочем, другого выхода все равно не было.

Тем временем Рантель сумел увернуться от удара. Ножи энергично замелькали в воздухе, так что теперь обоим стало не до размышлений. Соперники сражались, но в душе каждого не было зла к противнику – потому что они решали самое обычное дело. Раз поединки установлены предками, должен же теперь на них кто-то драться?

Брейгон и Рантель совершенно забыли про холод – напротив, им было жарко. Трава на месте схватки была втоптана в землю, скованную холодом поздней осени. От разгоряченных тел соперников поднимался пар, потные волосы облепили лбы. Оба уже нанесли друг другу по несколько ран, силы оставляли их, но схватка не останавливалась ни на секунду – опустить оружие значило признать себя побежденным.

Вокруг царила тишина. Лишь вдали на болотах кричали птицы, а из Дремучего леса доносилось уханье сов. Луна равнодушно смотрела вниз на сражающихся и дарила им свой мерцающий свет – чтобы было удобнее убивать друг друга. И оба резчика были готовы сполна воспользоваться торжественной тишиной природы, частью которой они сами были…

Кида неожиданно поняла – что Там может происходить. Молодая женщина с трудом оправилась от шока и бросилась со всех ног к Дремучему лесу. Она бежала, не разбирая дороги, длинные волосы развевались за спиной. Кида сама не знала, откуда у нее появилось так много сил – она в последнее время чувствовала себя выжатой губкой. Наверное, ее подгонял страх – страх потерять то немногое, что пока оставалось у нее…

Уже на подходе к пустоши Кида услышала тяжелое дыхание сражающихся и звон ножей. Молодая женщина птицей взлетела на пригорок и увидела соперников – они как раз сошлись в очередной схватке, скрестив кинжалы. Первое, что ей бросилось в глаза – пятна крови, обильно усеявшие тела мужчин. Испустив протяжный вопль, Кида рухнула на землю – неожиданно появившиеся силы так же неожиданно покинули ее.

При виде возлюбленной Брейгон почувствовал, что у него словно открылось второе дыхание. Резким движением он отбил занесенную для удара руку Рантеля с ножом и, воспользовавшись секундной незащищенностью противника, вонзил кинжал прямо в его грудь.

Страшно хрипя, Рантель стал медленно оседать на землю. Вырвав нож из груди поверженного соперника, Брейгон отшвырнул ненужное больше оружие и тупо уставился себе под ноги, даже не повернувшись к пораженной Киде.

Кида, поднявшись с земли, так и осталась стоять на прежнем месте, словно статуя. Она просто не верила своим глазам – происходящее казалось сном, эмоции нахлынут на нее позже, когда пройдет первый шок. Расширенными от ужаса глазами молодая женщина наблюдала, как Рантель, пуская кровавые пузыри изо рта, приподнялся на локте и слабеющей рукой нащупал свой кинжал. Впрочем, это было уже бесполезно – нанесенная Брейгоном рана была смертельна. И вдруг Рантель схватил кинжал и метнул его в сторону победителя. Рантель вложил в этот удар последние силы, после чего закрыл глаза и откинулся на траву. Но искра жизни поверженного резчика была истрачена не напрасно – пролетев в воздухе несколько метров, нож вонзился точно в горло Брейгона. Руки неудавшегося победителя взметнулись к груди, и в следующий момент он повалился на тело врага, которого он пережил лишь на несколько секунд.

СОЛНЦЕ ЗАХОДИТ ВНОВЬ

– Равенство, только равенство, – задумчиво говорил Стирпайк, – вот альфа и омега всего сущего. Именно на нем, на равенстве, на равновесии держится и развивается природа. На равенстве статусов – во всех отношениях. Равенство в положении, в богатстве. Равенство в правах…

Юноша задумчиво подковырнул кончиком меча покрытый ярко-зеленым мхом камень. Внимательно оглядев булыжник, Стирпайк не нашел в нем ничего интересного и швырнул в побитые морозом заросли ежевики.

Бывший поваренок подкараулил дочь Гроунов, когда та возвращалась с прогулки по лесу. Стирпайк вырос словно из-под земли, хотя Фуксия удивлялась – как же можно спрятаться среди редких сосен? Стирпайк был оживлен – завтра предстоял поджог библиотеки. И времени на философские разговоры не будет. Все приготовления были давно закончены, леди Кора и леди Кларисса в последний раз проинструктированы. Аристократки едва не наизусть затвердили отведенные им роли, и юноша решил, что теперь на них можно положиться. Этим вечером, выйдя из бани, Стирпайк одевался дольше обычного. Он очень тщательно расчесывал свои редкие рыжеватые волосы, слишком долго разглядывал себя в зеркало. Пареньку просто хотелось, чтобы день прошел как можно скорее.