— ШШШШШШШ! Нет, он не здесь, но ты разбудишь весь дом! — нет никакого желания отчитывать её как младенца. Хочется поговорить с ней, как раньше. Начать нормальный разговор, словно она всё та же девушка, с которой я подружилась, когда мне было четыре года. Девушка, с которой мы вместе ходили в подготовительную группу, из-за которой я получила своё первое замечание в классе, потому что мы слишком много болтали. Но лучшей подруги и той девушки, с которой я была знакома всю свою жизнь, больше не существует, а на её месте человек, который мне незнаком.
Её ярко-рыжие волосы теперь странного красновато-фиолетового оттенка. А ярко-зелёные глаза теперь стали стеклянными и смотрят в никуда. Грациозная и благородная ученица балетного класса стала дёрганной, как будто выпила несколько чашек кофе. Её ногти выглядят так, словно их долго грызли.
— Теперь ты не хочешь, чтобы я приближалась к твоему сыну? — раскачиваясь, она пытается скрестить руки на груди. Только то, что она схватилась за ветку дерева, удержало её от падения на землю. Часть меня хочет впустить её, чтобы она не упала и не сломала себе шею.
— Нет. Не хочу. — Обычно я не озвучивала правду, а говорила что-то типа «Конечно, хочу, чтобы ты была с ним, но…», а дальше что-то выдумывала. Я танцевала вокруг правды и пела ложь слишком долго, наблюдая, как моя лучшая подруга отдаляется от меня всё дальше и утопает всё глубже в наркотиках и сексе.
Это началось как обычное подростковое бунтарство и было направлено против её строгих родителей. На протяжении нашего первого класса в старшей школе она ускользала поздно ночью и шла на вечеринки к старшеклассникам. Напивалась. Принимала наркотики. Зависала с парнями из нашей школы.
Мне не хочется исключать её из своей жизни, но приходится напоминать себе, что эта девушка уже не та подруга, которую я всегда знала и кто была моей семьёй даже больше, чем алкоголичка мать или тиран отец. Но ничего из предпринятого мной не работало. Она уже три раза была в реабилитационном центре. В последний раз у неё даже не получилось пройти весь курс лечения, потому что в день своего восемнадцатилетия она ушла из клиники.