Тиран духа

— Мне кажется, с лошадью все в порядке. Совершенно не о чем беспокоиться. Единственное, я бы сказал, что его следует основательно почистить, принести свежего сена и дать отдохнуть. Наверное, он вернулся из тяжелого похода и устал. Сдается мне, хозяин его тоже.

Томас мягко опустил руку на плечо мальчика. Ричард побледнел.

— Давай, малыш, я расскажу тебе одну историю, — продолжил Томас, на этот раз уже не дурачась. — Хочешь послушать?

Ричард кивнул.

— Некогда, в стародавние времена, жил один храбрый рыцарь, у которого был добрый конь. Вмести они разъезжали по стране, сокрушили многих драконов, спасли пару-тройку красавиц, попавших в беду, и усмирили великое множество безымянных чудовищ, угрожавших покою короля. Их подвиги стали легендой, и слава пронеслась по всем окрестным землям. Ни один враг не отваживался напасть на такую защищенную державу, пока рыцарь и его конь стояли на страже. Затем, в один прекрасный день, отвратительное создание на службе злого короля, который ненавидел благородного властителя этой счастливой страны, переплыло реку и пробралось в самый замок доброго короля. — На мгновение Томас замолчал, глядя на мальчика. Ричард смотрел на него, широко открыв глаза и не мигая.

Монах продолжил.

— Это мерзкое создание сумело слиться с мраком и стало прятаться в дворцовых переходах, по ночам внушая ужас жителям замка. Даже сам король не знал, что ему делать. Тогда он призвал храброго рыцаря с его добрым конем ко двору и умолял его спасти замок. Рыцарь поклялся, что спасет, но никогда прежде ему не встречалось такое отвратительное чудовище, и он знал, что одной храбрости тут будет недостаточно. И вот он взял с собой своего духовника, для большей надежности в битве со злом. Каждую ночь он объезжал на своем коне коридоры, а священник сопровождал его. Они надеялись одолеть врага в честном бою, но тварь избегала его. Наконец, однажды ночью мерзкая тварь подкралась к рыцарю сзади… Ричард воскликнул:

— Да! Так и было!

— Вот как, малыш? Он подкрался сзади? Но тем, на кого он напал, оказался не сам рыцарь. Это ведь был добрый священник, не правда ли?

Ричард энергично кивнул.

— И мерзкая тварь подняла святого отца над полом и швырнула с самой верхней ступеньки крутой лестницы…

— Да.

— Хотя храбрый рыцарь хотел спасти своего духовника, он вдруг обнаружил, что не может, потому что его ноги вдруг приросли к полу. Надо полагать, отвратительное создание навело на него порчу. Оно лишило рыцаря дара речи и превратило его в камень. Рыцарь был бессилен спасти своего священника от злой силы…

— Да!

— Как все мы хорошо знаем, добро всегда побеждает зло. Храбрость и верное сердце рыцаря одержали верх над злом. А ты знаешь, что сделал рыцарь, как он одолел исчадие ада и спас святого отца?

Не выпуская из рук лошадки, Ричард сел на кровати.

— Дядя, скажи мне, как.

— Храбрый рыцарь лежал там, где его настигло заклятье, пока на него не наткнулся странствующий монах. Служитель Божий посмотрел на него и увидел, что на рыцаря навели порчу, но он знал, что его сердце чисто — ведь рыцарь был его племянником. И вот монах сказал ему: «Рыцарь, твое сердце чисто. Встань и скажи мне, что ты видел, и тогда твоя храбрость и доброта победят злое создание».

— И это все, что он должен был сделать? — шепотом спросил Ричард.

— Именно так, малыш. Все, что он должен был сделать, — это рассказать своему дяде, слуге Божьему, о том, что он видел, и тогда храбрость, которая ему для этого понадобится, победит зло и спасет его раненого духовника.

Томас протянул к нему руки и ласково сказал:

— Ну, а теперь скажи мне, малыш, кто столкнул отца Ансельма с лестницы?

Ричард бросился к Томасу, прижался к нему и заплакал. Монах обнял дрожащего мальчика, прижал к груди и тихонько покачивал, пока рыдания не начали стихать. Пока они молча сидели вот так, Томас плотно смежил веки, про себя умоляя мальчика заговорить.

Наконец до него донеслись слова, сказанные еле слышно и вдобавок приглушенные шерстяной рясой монаха. Томас услышал, как Ричард сказал:

— Это сэр Джеффри, дядя. Это был сэр Джеффри.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

— Кто поверит ребенку? — Адам расхаживал большими шагами. Томас, сестра Анна и Элинор сидели и смотрели на него.

— А вы, отец? Вы верите?

— Верю ли я, что человек, сражавшийся со мной бок о бок от Пуату до Ившема, человек, снискавший славу на бесчисленных турнирах, человек, который всегда был примером рыцарской доблести для тех, кто встречался с ним в бою, — что такой, как он, пытался убить священника? Зачем? Объясни мне это! Для какой такой надобности?

— Слова, сказанные братом Ансельмом, кто-то мог услышать и истолковать в том смысле, что он видел убийцу Генри, — сказала Элинор.

— Простите, миледи, но никак не может быть, чтобы кто-то, услышав, как священник, гоняющийся за ребенком, который скачет верхом на игрушечной лошадке, кричит о рыцарских подвигах, заключил из того, что речь идет об убийстве. — Адам бросил сердитый взгляд на дочь.