Тёня-Тотя

- Да у меня, тетя Тоня, правая-то не совсем в порядке. Пальцы свело навсегда. На войне поковеркал.

И он спрятал правую руку за спину.

- А зато вот этой, левой рукой я знамя наше красное в городе Берлине поднял, когда фашистов победили.

И тетя Тоня ласково провела своей ладонью по левой руке майора. Полная женщина, которая принесла цветы, протянула тете Тоне свою загорелую руку и громко сказала:

- А я своими руками сад вырастила в совхозе «Красное солнышко».

- А я там работаю, где новые дома вырастают, - подхватил гость, от которого попахивало бензином, - машину-самосвал вожу на строительстве улицы Мира.

- А я лично, тетя Тоня, - сказал широкоплечий гость, - сталь варю в печке на заводе «Серп и молот».

- А я - щи! - засмеялся румяный курносый толстяк. И протянул тете Тоне обе свои чистые розовые руки. - Я профессор кислых щей, художник-пирожник, главный шеф-повар гостиницы «Советская».

А тетя Тоня смотрела через новые очки на протянутые к ней руки. Кирик видел, как погладила она сильные, широкие руки сталевара, и шофера, и тонкие длинные пальцы музыканта, и пухлую, вымытую, белую, как из теста, руку повара.

- А ты разве тоже моряк? - повторила тетя Тоня, нахмурилась и показала пальцем на синюю закорючку, немножко похожую на якорь. Она была нацарапана на руке прокуренного человека, прямо на коже.

И тот стал очень красным и сказал, быстро убрав руку:

- Да какой там моряк, тетя Тоня… Хорошие моряки руки себе давно не портят. Это просто я по глупости. Баловной я был чересчур. Помните, вас не слушался… Ну, а потом с плохими людьми связался, совсем, как говорится, от рук отбился. Вот и накололи мне на руке плохие товарищи глупую памятку. Это уж вовек не выскребешь с кожи. Ну, а глупость всякую я из головы вытряхнул. Спасибо, другие, хорошие люди помогли. Теперь работаю водопроводчиком. Дочка у меня, Оленька. Хотел к вам в детский сад привести, да вы уходите. Опоздал.

Но тетя Тоня поймала опять его руку, задержала в своей и сказала:

- Ничего не опоздал. И сам вовремя за ум взялся. И дочку твою приводи. Я себе уже хорошую замену воспитала. Вместо меня теперь наша Сонечка будет. Она на даче с ребятами.

И долго еще она внимательно, поворачивая голову то так, то эдак, оглядывала протянутые к ней руки. И отпускала, и снова брала их, руки ее бывших ребят, и соединяла их вместе в своих ладонях, будто ветки в саду перебирала.

- Ах вы, руки, руки, - говорила она неторопливо, - ах вы, руки мои бедовые… И пачкотню-то вы, руки, разводили, и корябались, и дрались, и не слушались иногда… А вот, видно, не зря я вас, руки бедовые, к хорошему порядку приучала, к нужному делу пристрастила. Хорошие вы, руки, стали, верные руки, умелые руки! Все вы можете. Ничего вам на свете не страшно. Храбрые вы, наши руки!

И тогда Кирик впервые с уважением посмотрел на свои собственные руки: и на левую, и на правую. И даже пальцами пошевелил. Они были в тот день не очень чисто отмыты, эти руки, и на одной виднелась порядочная таки царапина. Но Кирик подумал, что и ему пригодятся, наверное, его руки и он ими сделает в жизни обязательно что-нибудь самое хорошее.

САМОЕ ГЛАВНОЕ

- В том-то и дело, тетя Тоня, - сказал в это время рослый гость, который умел варить сталь в печке. - Вы не сердитесь, что мы считалки позабыли. Когда всему народу трудно было, мы не считались, кому за всех в бой идти. Кому на заводах день и ночь куликать-водить. А только прятаться из нас никто не захотел. Все работали, все воевали. Руки у нас никогда не опускались. Вот это самое главное, чему вы нас учили!

- Самое главное, чтобы землю свою очень и очень любить, как вы нам говорили, - тихо произнес кто-то. И Кирик подумал, что так должна сказать гостья-садовод, которая сажает деревья в землю. Но это сказал румяный толстяк повар.

- И главное - главное, чтобы не лентяйничать никогда, - сказал другой гость; это был музыкант.

- Чтобы всегда верную дорогу знать в жизни, - услышал Кирик и решил, что это непременно говорит гость-шофер, от которого пахло бензином. И опять ошибся Кирик: это сказал шахтер. Видно, и в темноте под землей он хорошо знал свою дорогу.

- Главное - не трусить никогда, - сказал кто-то тихо, но твердо.

И Кирик, которому не видно было, кто это говорит, удивился, почему у храброго майора сделался вдруг такой тонкий голос. Но на самом деле это сказала красивая гостья-доктор.

- И важнее всего - людей любить добрым сердцем, - проговорил кто-то совсем тихо и задумчиво. Кирик решил, что уж это наверняка говорит детский доктор. И опять не угадал. Это сказал майор.

Выходило так, что все, чему учила когда-то ребят в детском саду тетя Тоня и что они потом повторили в школе, пригодилось на всю жизнь каждому и всем вместе.

ЕЩЕ ОДИН ГОСТЬ

Теперь уж можно было, кажется, сесть за стол и наконец попробовать торт. Так нет же! В дверях раздался вдруг густой и страшный рев. Дверь распахнулась. В комнату вошел еще один шумный нарядный гость. И был он не один. Как вы думаете, кого он привел с собой в гости к тете Тоне?